* * *
Вернувшись к вечеру с базарной площади, усталый и осипший Шумри хотел было расспросить жену о ее встрече с королевой, но, едва взглянул на нее, слова застряли в его горле. Он молча подошел к ней и обнял, прижав к груди поникшую голову с растрепавшейся затейливой прической…
— Я отдала ей ожерелье, — прошептала Илоис после долгого молчания, во время которого он лишь гладил ее, как девочку, дрожащими от нежности руками по рассыпавшимся волосам.
— Я знаю… Молчи… Не надо, — отозвался он.
— Я отдала ей твое синее ожерелье, — опять повторила она с несказанной тоской.
— Ну и хорошо, хорошо… Не убивайся же так… Подумай, что камни эти спасут Конана. И разве одного только Конана?.. Они ведь такие добрые и такие сильные, эти камни… Только представь, насколько благородней и великодушней станет от их прикосновений королева! А ведь она влияет на короля, она практически правит за его спиной…
Рыжик и Волчок, сидевшие по любимой своей привычке на корточках на полу, во все глаза, расширившиеся и испуганные, смотрели на родителей. Первым не выдержал Волчок. Вскочив, он бросился к матери и изо всех сил обнял ее, уткнувшись головой в платье. Его ласка была так неожиданна, так потрясла ее, что слезы, безудержные, облегчительные слезы, заструились из глаз.
— Мама! Не плачь же, мама!.. — Рыжик прижалась к ней с другой стороны, втиснувшись узеньким тельцем и потеснив отца.
— Не плачь, — повторил за дочерью Шумри. — Твои камни живут и вершат свои чудеса, хотя теперь и в отдалении от нас…
— Они не вершат чудеса, — с трудом произнесла Илоис. Она подняла голову и встретилась с мужем взглядом. — Они не спасли жизнь Конану. Королева ничего не обещала мне. Ничего! Она поможет ему, но только в том случае, если во время казни ему на плечи усядутся птицы с цветами в клювах или запахнет фиалками…
Рыжая кошка стала почти постоянным обитателем кордавской тюрьмы. Неизвестно, каким путем она пробиралась вовнутрь, скорее всего со двора, используя для прохода крысиные норы. Появлялась она, как правило, ночью, внося оживление в однообразно-томительную службу охранников, прилагавших немалые старания к тому, чтобы не сомкнуть глаз и не задремать ненароком. Уже на второй день своего появления в столь мрачных и сырых местах ей была дана кличка Ушлая. Она получила ее за высокое мастерство в ловле мышей, которыми во все времена изобиловала тюрьма, как, впрочем, и все тюрьмы в мире. Ушлая не просто ловила их в огромном количестве, но выкладывала серые тушки вдоль стены то по прямой линии, то в виде волнистой кривой, а порой выстраивала из них треугольники, квадраты и овалы. Это ее искусство приводило скучающих на посту солдат в искреннее и шумное восхищение.
Мышей она никогда не ела, чем тоже отчего-то расположила к себе охранников, и многие из них, заступая на ночную службу, стали прихватывать с собой кусочки сыра или колбасы для угощения шустрой любимицы.
Ушлая проскальзывала сквозь решетки в клетки узников, но в руки давалась не всем. Казалось, она издали чуяла, кто из оборванных и голодных людей, почти потерявших человеческий облик, будет искренне рад ее появлению и ласково потреплет за ухом, поговорит, жалуясь на тяжкую свою судьбу… а кто встретит ее грубым пинком или, того хуже, жестоким мучительством. Ни разу не ошибалась она в выборе тех, к кому подходила близко. Ни разу грубая и жестокая рука не касалась ее легкого и пушистого тельца.
К Конану, очевидно, чтобы не возбуждать подозрений, она проскальзывала не чаще, чем к остальным, и бывала у него лишь ненамного дольше. Она больше не приносила с собой свернутых в трубочку писем либо иных весточек с воли. Но само появление ласкового одушевленного рыжего существа служило киммерийцу немалой отдушиной в его гнетущем и однообразном тюремном бытии. Обычно Ушлая (она же Рыжик) сворачивалась клубочком на мощной и широкой груди киммерийца, и он, перебросившись с ней несколькими словами (она отвечала мурлыканьем, меняя тембр его и громкость), вскоре засыпал. Просыпался он утром со странным и непривычным ощущением, что снилось ему нечто светлое, искрящееся, обнадеживающее, вот только, к сожалению, было никак не припомнить, что именно…
