— Ну, допустим, — вяло согласился Полковник, — тем более, что его и не найдут… Все, момент упущен. Такие преступления, как мне известно, раскрываются или по горячим следам, в первые три, четыре дня, максимум — неделя, или не раскрываются вовсе. Точно говорю — не найдут его уже.
— Убийцу? — спросил Телохранитель, интеллигентно улыбнувшись.
— Ну да…
— Тем хуже для Президента.
— Только для него? — многозначительно поинтересовался узник, и в этой многозначительности ясно прочитывалось: мол, чем хуже для Президента, тем хуже для тебя, дорогой коллега — ты ведь с него — то кормишься… Пошлют твоего Президента в жопу, и будешь ты уже не Телохранителем… Говорить не хочется, кем будешь.
Пауза была непродолжительна, но значительна, и чем дальше длилась, тем больше нарастала эта самая значительность.
Первым прервал её Телохранитель:
— А теперь — представь: было бы так кстати — найти, показать всему миру, и образцово — показательно расстрелять перед телекамерами, мол — смотрите, люди добрые, вы говорили, что Президент только и умеет, что спать летаргическим сном в самолете во время встреч с Премьером Ирландии, да с немцами водку пить, а он — то на самом деле… Вон он какой — ночи не спал, подчиненных своих дрючил, чтоб те в лепешку расшиблись а — нашли гнусных убийц героя. Кстати было бы такое — а?
— Допустим, — согласился Полковник; теперь вид у него был очень озабоченный.
— А ты чего разволновался? — Телохранитель достал из кармана пачку «Мальборо», раскрыл ее и вежливо предложил собеседнику — сам — то он не курил, но всегда носил с собой сигареты — именно для таких случаев. — На, покури, успокойся…
Полковник, нервно прикурив, уставился на собеседника — мол, ну и дальше что?
— И дальше что?
— Рейтинг бы его поднялся, это во — первых, — принялся загибать пальцы Телохранитель, — и народ бы успокоился, это во — вторых, и жажду крови бы удовлетворили… Эго в — третьих.
— Ну и что с того? — вяло спросил Полковник; мол, какое это все ко мне имеет отношение, сидящему тут за какой — то драный пистолет. — Мало ли что было бы хорошо? Это из области гипотез, уровня «если бы у бабушки был хрен, она была бы дедушкой…»
— Понимаешь, — Телохранитель развивал собственные соображения, — понимаешь, дело в том, что…
— Что?..
Телохранитель не зря отличался хорошей памятью: перед глазами отчетливо всплыл меморандум, составленный Аналитиком «на высочайшее имя», точней — не весь меморандум, а та его часть, где говорилось об «искупительной жертве».
— Нужна жертва…
— Жертва?!
— Да. Убийца будет найден, найден и показан общественности… Убийца и заказчик.
После этих слов Полковник понял все…
* * *
Они говорили долго — иногда даже переходя на крик (как старые друзья и сослуживцы, они могли себе это позволить невзирая на субординацию и теперешнее незавидное положение Полковника); кричали друг на друга так, что контролеры находившиеся метрах в тридцати (ближе их не подпускали), испуганно вздрагивали и инстинктивно хватались за кобуры.
Телохранитель увещевал, клянчил, просил, как старого друга, ссылался на субординацию, на высшие интересы Государства…
До слуха любопытствующих контролеров то и дело долетало:
«…если ты признаешься, тебя признают невиновным… тебе присвоят очередное звание, тебе дадут орден… высшие интересы Государства…»
— Ладно, шутки в сторону, — произнес Телохранитель, нахмурившись, — ты ведь понимаешь, какое это дело, и что тебя ждет? Это тебе формально за пистолет будут вваливать, а на самом — то деле…
— Нет.
— Подумай, у тебя нет выхода…
— И думать не буду.
— И выбора, кстати говоря, тоже нет…
Но Полковник упрямо стоял на своем: он был согласен понести какое угодно наказание за подчиненного идиота — прапорщика, за «Scorpion», хоть за утерю всего табельного оружия всех российских спецслужб, включая службу самого Телохранителя, но не брать на себя лишнее дело.
Он был профессионалом, и знал, что означает ввязываться в подобное.
— А почему именно я? Почему нельзя найти каких— нибудь сволочей — бизнесменов, которые обиделись на Листьева за то, что тот снял с ОРТ рекламу? Ведь это — самая популярная версия!
