Сашка умолк. Потом посмотрел на Галку и слабо усмехнулся.
- Вот что, певица… - Он не окончил: темная густая кровь хлынула у него изо рта.
Потом два пожилых санитара привычно взяли на руки Сашкино тело и унесли.
В каком-то полузабытьи Галка вышла из «приемника». В вестибюле, где находилось эвакуационное отделение госпиталя, кто-то из раненых вполголоса пел на мотив старой матросской песни:
Я встретил его близ одесской земли,
Когда в бой пошла наша рота.
Он шел с автоматом в руках впереди,
Моряк Черноморского флота…
* * *
- Вы не хотите эвакуироваться с госпиталем и просите откомандировать вас в морскую пехоту?
- Да. Я подала рапорт.
Галка с недоумением смотрит на пожилого человека в штатском. Ей кажется, что она где-то уже видела эти прищуренные глаза.
- Давно в комсомоле?
- С тридцать восьмого.
- За что имели выговор?
Галка вспыхнула.
- Выговор с меня снят.
- Знаю. Но все-таки, за что вы его получили?
- Это было еще в десятом классе. Меня оскорбил соученик. Я его ударила.
- Чем вас обидел товарищ?
- Он не был моим товарищем. - Галка хмурит брови. «Что ему надо? - сердито думает она. - Как на допросе». Но вслух отвечает: - Он назвал моего дедушку белогвардейцем.
- Может, он имел в виду, что ваш дед был офицером царской службы?
- Мой дед был офицером русского флота! В белой армии он никогда не служил.
- Знаю. - Собеседник почему-то улыбается.
- А если знаете, зачем спрашиваете?! - злится Галка.
- Ого! Крутой характер. Дедовский. А вот лицом больше на отца похожа.
Человек в штатском встает из-за стола и вразвалку шагает по комнате. По этой походке старого моряка Галка узнает его: Зарудный - секретарь городского комитета партии.
- Простите, Иван Матвеевич. - Девушка краснеет.
- Хорошо, что узнала. А то я уже думал - ты и меня, как того в десятом классе…
- Комиссар госпиталя приказал мне явиться сюда, а к кому - не сказал, - смутившись, бормочет Галка.
- Ну добро! - Он подходит к ней и почти силой усаживает в кресло. - Садись, садись. Разговор будет серьезный.
Он говорит ей «ты», и это льстит Галке.
- Я еще прадеда твоего - контр-адмирала Ортынского помню. Дедушку Семена Петровича отлично знал. С отцом твоим не раз встречался. Правильные люди были. Настоящие русские моряки! Да и ты, говорят, чести Ортынских не роняешь.
Зарудный останавливается перед Галкой.
- Так вот, Галина Алексеевна…
Спустя три часа девушка уже шагала по малознакомой Дмитриевской улице. В широком пальто, в туфлях на низком каблуке.
Вошла в подъезд трехэтажного дома. Кажется, здесь. Поднялась по лестнице и постучала в массивную дверь. За дверью шаги. Щелкает замок.
- Прошу! - миловидная женщина средних лет жестом приглашает ее в комнаты.
Хорошо обставленная большая квартира, навощенные полы, огромный текинский ковер над диваном.
- Если не ошибаюсь, - Галина Ортынская?
- А вы - Зинаида Григорьевна Адамова?
- К вашим услугам. Прошу садиться.
Пока Галка брезгливо разглядывает висящую на стене картину фривольного содержания, Зинаида Григорьевна извлекает из вместительного шкафа какие-то коробки, пакеты в целлофане, дамские сумочки всевозможных фасонов, на спинках стульев развешивает платья.
- Примерьте этот костюм. По-моему, он будет вам впору, - говорит она Галке. - Обратите внимание - строгий английский покрой. Сейчас это модно на Западе.
Галка послушно надевает костюм.
- Неплохо. Здесь придется немного убрать. - В руках Зинаиды Григорьевны появляется портновский мелок. - Юбку надо укоротить. Прекрасно. Теперь оденьте это платье… Вас смущает декольте? Но это - вечерний туалет!.. Хорошо, я немного подниму вырез.
- А совсем закрыть его нельзя?
- Нельзя! - сердится Зинаида Григорьевна. Она говорит безапелляционным тоном избалованной заказчицами портнихи. - Файдешиновое не мерьте. Я уже знаю, как вам его исправить. Набросьте панбархатное. И снимите же, наконец, ваши допотопные туфли! Возьмите те, лаковые.
- Настоящие ходули! - ужасается Галка.
- Обыкновенный французский каблук, - пожимает плечами Зинаида Григорьевна.
За платьями и туфлями следуют шляпы, белье, халаты, плащи. Галка еще никогда не видела столько дорогих и красивых вещей. Клейма иностранных фирм мелькают перед глазами. Но когда Зинаида Григорьевна извлекает из резной шкатулки золотой браслет старинной работы, кулоны, серьги, кольца с драгоценными камнями, - у Галки невольно срывается с языка:
