Из коридора донеслись приглушенные голоса.
Трясущимися руками волшебник нащупал чернильницу и пригодное перо. Он редко писал обычные письма и не доверял своим измученным пальцам: вряд ли они были в состоянии начеркать нечто удобочитаемое после долгих часов колдовства. Поэтому он окунул в чернила мягкий конец пера и нанес широкий густой мазок прямо поверх обычного текста разрешения.
Затем торопливо создал чары нуминуса, способные поднять решетки на двери в Барабанную башню, и втиснул их над заголовком свитка вместе с примечанием на общем языке, которое переводилось как «ключ к решеткам».
В дверь постучали.
— Магистр Шеннон, — окликнул голос Амади.
— Секундочку, — отозвался Шеннон. Пока стражники не вмешались, он поспешил написать еще несколько примечаний для Нико: объяснить, как использовать остальные чары. Амади бы не допустила, чтобы столь мощный текст попал в руки какографа.
— Шеннон, — позвала Амади, — немедленно откройте!
Шеннон похолодел от страха. Как же дать знать Никодимусу? Как передать ему свои мысли?..
И вдруг волшебника осенило. Он наколдовал несколько фраз, которые в переводе означали «Исследуй ***», и втиснул их на самый верх свитка. Затем создал пару слов «собачий корм», скопировал их и поместил первую копию над первым абзацем, а вторую — над вторым.
За дверью выросла стена серебристого текста: очевидно, стражники готовились выбить дверь. Шеннон свернул свиток и обвязал его строкой магнуса.
— Для Никодимуса, — шепнул он, привязывая другой конец строки к лапке Азуры. — Остерегайся стражников у входа в Барабанную башню. — Он повторил те же инструкции на нуминусе.
Сзади послышался треск: мощное заклинание сорвало дверь с петель. Шеннон метнулся к окну и сшиб деревянный ставень.
— Магистр, — выкрикнула Амади. — Не двигайтесь!
Азура издала пронзительный свист из двух нот и, хлопая крыльями, вылетела в окно.
Шеннон с облегчением выдохнул. Амади подняла крик; грубые руки схватили волшебника за плечи и развернули. Комнату озарило пламя цензурирующих заклятий. Внутрь набилось не меньше семи стражников.
— Амади, — произнес он холодно, — надеюсь, у тебя имеется достойное оправдание, которое объяснит вашу бесцеремонную выходку.
— Магистр, — ответила она откуда-то слева, — боюсь, что имеется.
Он взглянул в ее направлении.
— Могу я его услышать?
Она рассказала о нашествии книжных червей и о тайном кабинете, полном уличающих бумаг. И о попытках раненого конструкта вернуться в апартаменты Шеннона.
— По-твоему, я настолько глуп, что написал проклятие, которое привело бы прямо ко мне? — не скрывая скептицизма, поинтересовался он.
Ответил другой голос. Шеннону понадобилось несколько секунд, чтобы узнать Кейла.
— Шансы, что червя ранит именно в эту область — ранение лишило его способности маскироваться за субтекстом и уничтожило все протоколы возвращения домой, кроме исходного, — стремятся к нулю. Наверняка вы надеялись остаться в тени. Увы, магистр, на этот раз удача от вас отвернулась.
Шеннон фыркнул:
— Или же вас просто одурачили. И обвиняя меня, вы играете на руку настоящему злодею, который все это подстроил.
— В ваших апартаментах провели обыск, по сравнению с первым, более тщательный. Мы прочесали все помещение в поисках субтекстов, — сухо проговорила Амади.
Кейл подхватил:
— И нашли замаскированный сундук, висевший под потолком, под завязку набитый деньгами — кругленькой суммой в золотых остроземских монетах.
Шеннон слушал и не верил своим ушам. Целый сундук денег?.. Как голем исхитрился пронести его в спальню?.. Ведь он не мог колдовать в стенах Звездной крепости!
— И кто же это был, магистр? — спросил Кейл. — Кто из остроземских дворян платил вам за срыв Совета и почему?
— Амади, ты совершаешь непоправимую ошибку, — хрипло произнес Шеннон.
Бывшая ученица ответила не сразу.
— Вы знали, что Нора Финн также брала взятки от некоего остроземского дворянина?
Он кивнул:
— Прочел в ее дневнике.
— А почему мне не сказали? — спросила стражница.
Шеннон нахмурился.
— Меня больше волновало другое: я пытался убедить тебя в существовании истинного убийцы.
И снова Амади тянула с ответом.
