Шеннон кивнул:
— Дух колдуна просто-напросто покинул раненое тело и сформировал новое. Впрочем, насколько я понял, в стенах Звездной крепости любой голем попадает под действие хтонических метазаклятий, которые ускоряют износ. Глиняный, например, и пяти часов здесь не продержится. К тому же на нашей территории они не могут колдовать.
Нико бросил взгляд на ближайшего стражника.
— Значит, злой колдун прячется где-то снаружи. Он может быть где угодно.
— Где угодно, главное, чтобы поблизости, — поправил Шеннон.
Страх охладил возбуждение Нико.
— Мы должны отыскать самого колдуна. Кем бы он ни был — человеком, демоном или конструктом, его нужно убить, пока дух находится в големе.
Шеннон покачал головой:
— Знай мы, где спрятано тело колдуна, мы бы так и поступили. Но, увы, нам его не найти.
— Как же тогда с ним сражаться?
Шеннон уже собирался ответить, однако вовремя заметил столпившихся впереди стражников. Группа подошла ко входу в один из длинных коридоров, что отделяли Остроземский квартал от Имперского. Отсюда до Барабанной башни было рукой подать.
Внутри стражники снова рассредоточились по всему коридору, и Нико с Шенноном могли шептаться дальше.
— Если дух колдуна не успеет покинуть голем, — вполголоса объяснил Шеннон, — и тот развалится, автор заклятия погибнет вместе с телом. Каждый голем по-своему уязвим. Глиняные — самые пластичные, и потому невосприимчивы почти к любым воздействиям, кроме мощнейшего сдавливания и колющих ударов. Однако, как я убедился на собственном опыте, глина довольно легко режется.
— А если голем из гранита?
— Гранитный голем медлительнее и сильнее. Он не сможет противостоять мощным дробящим ударам. — Волшебник снял Азуру с плеча. — Никодимус, — громко произнес он, — не подержишь моего фамильяра? Буквально секундочку, только капюшон поправлю?
Протянув руку, Нико ничуть не удивился, когда попугай вдавил ему в ладонь коротенькую фразу на нуминусе.
— Присмотрись к последовательности рун, — шепнул Шеннон, делая вид, что возится с капюшоном. — Получится у тебя распознать написанное?
Нико пересадил Азуру на другую руку и украдкой взглянул на строку. При переводе выходило: «ншоеннннеошн». Нико откашлялся.
— Это буквы вашего имени, записанного дважды: как обычно и задом наперед, чередуемые через одну.
Старик зафыркал, давясь смехом.
— Как же так: ты и рецепт яичницы-то едва можешь прочесть, а тут разобрался с первого взгляда?
Нико пожал плечами.
— Порядок рун никогда не имел для меня значения.
— Можешь вернуть мне Азуру, — продолжая разыгрывать спектакль для стражников, во всеуслышание объявил Шеннон.
Пока Нико передавал попугая, волшебник зашептал:
— Запомни: это шифр для любых моих сообщений на расстоянии. Что бы ни случилось, мы сможем друг друга найти, стоит лишь… Что такое?
— Простите, магистр… Я знаю, большинство ассистентов умеют вещать на расстоянии, но мне никогда не…
— Это шар с короткими посланиями, которые наколдовываются в вещательную сферу. Чарословы их используют, чтобы находить друг друга в случае необходимости. В Звездной академии они под запретом — создают слишком много суеты. Но в экстренной ситуации я не задумываясь наколдую целую стаю, и ты сразу меня найдешь. В часть сфер я заложу верный шифр, в остальных будет фальшивка. Каждая сфера путеводная. Верный шифр приведет тебя к отправителю.
Отряд преодолел короткий и широкий лестничный пролет.
— Кстати, та борозда на нуминусном щите сегодня в хранилище, как ты ее наколдовал?
Нико объяснил, что намеренно использовал свою какографию и заразил стройные фразы щита, заставив их пойти складками и сморщиться. Он не упомянул о странном чувстве обретенного контроля, посетившем его, когда он ломал текст — это до сих пор смущало и тревожило юношу. Поэтому он не жалел подробностей, рассказывая, как создавал борозду в щите и как ему удалось отвлечь Смолвуда.
Брови Шеннона поползли вверх.
— Ты добился такого результата, понаделав ошибок?
— Нет, магистр, — улыбаясь сквозь боль, похвастался Нико. — Ни единой ошибочки. Впервые я наколдовал именно то, что хотел.
Шеннон фыркнул.
— Так держать, мой мальчик!
