— Ясно. Значит, сегодня. Благодарю, что позволил мне участвовать в исследованиях.
Шеннон, который, сам того не замечая, затаил дыхание, резко выдохнул.
Прямоугольник зеленого текста скользнул на место: Смолвуд поставил книгу на полку.
— Азура с тобой?
Шеннон покачал головой.
— Я отправил ее с посланием. — Он решил не упоминать, что Азура сейчас летает над крышами, выискивая любые странности.
— Жаль. — Судя по голосу, Смолвуд направился к двери. — Я бы хотел еще разок взглянуть на ее диалект нуминуса. Агву, пока я не ушел… поправь меня, если я ошибаюсь… это ведь твоего ученика одно время принимали за Альциона?
— Моего.
Смолвуд неуверенно продолжил:
— Твои опасения… то есть я хочу сказать, может, ты спешишь с выводами… — Помолчав, Смолвуд заговорил снова: — Позволь спросить: ты считаешь, что Никодимус — тот, о ком говорится в Пророчестве?
— Ничего подобного.
— Отлично, отлично. Разумеется, я так и думал… — Щелкнула дверная защелка. — Я наложу охранные заклинания в течение часа. Тогда до завтра, увидимся во второй половине дня?
— Конечно. — Шеннон подождал, пока не скрипнула, открываясь, дверь, и добавил: — Тимоти, серьезно, спасибо.
— Всегда рад помочь, Агву. Всегда рад. — Дверь захлопнулась.
Шеннон извлек из стола журнал исследований — переплетенный кожей дневник высотой в две ладони. Тиснение в виде трех звездочек — на корешке и лицевой стороне обложки — позволяло определить книгу на ощупь. Волшебник открыл дневник и сделал несколько записей о событиях минувшего дня. Впрочем, закончить работу Шеннону так и не удалось: спустя четверть часа его внимание привлекла внезапная вспышка света.
Несмотря на физическую слепоту, он точно знал, в каком месте находится входная дверь: она выглядела как темный прямоугольник на фоне светящихся книжных полок. Теперь же в проеме, где раньше зияла темнота, повисло мерцающее облако золотых фраз.
Шеннон мгновенно распознал роящихся светляков — огневое заклинание, сотворенное кем-то в коридоре. Сперва он решил, что это вернулся Смолвуд. Но Тимоти прекрасно ориентировался в стенах академии и редко использовал даже одиночные фразы-светляки — не говоря уже о целом рое. А тот, кто пробирался по коридору, явно не экономил на освещении. Скорее всего чужак.
Шеннон присмотрелся к тексту. Четкий почерк, сложные предложения и изобилие составных существительных — автор использовал необычную структуру магических фраз.
Старый волшебник изменился в лице — он узнал чары. Давненько он не встречал подобной колдовской техники.
— Всемилостивый Создатель! Не слишком ли много приключений для одной ночи? — в ожидании очередного стука пробормотал Шеннон.
Однако стук не повторился. Отсчитывая секунды, волшебник закрыл журнал исследований. Саму гостью он не видел — только ее магию. Время шло: догорающие огневые светляки осыпались на пол хлопьями черного снега. Почему она медлит?..
Вложив в голос как можно больше душевной теплоты, Шеннон обратился к посетительнице:
— Проходи, Амади, не стесняйся.
Дверные петли тихонько скрипнули, и спокойный женский голос произнес:
— Сдается мне, слухи о слепоте старого магистра Шеннона несколько преувеличены.
Щелкнул засов: гостья закрыла дверь.
Шеннон не сдерживал улыбку:
— Старого? Может, твой учитель и одряхлел, но не настолько, чтобы забыть о чьем-то остром язычке, Амади. Подойди же, обними старика.
Ориентируясь по памяти, Шеннон обогнул стол. Послышались легкие шаги: Амади неуверенно, словно сомневаясь, приблизилась и крепко, от души, обняла волшебника. Он успел забыть, какая она высокая.
— Слухи не лгут, — сказал он, отстраняясь. — Я слеп, как пещерная рыба-слепоглазка.
Амади замерла, разглядывая учителя.
— А выглядите молодо: судя по тому, что я вижу, рановато вам терять зрение.
Он усмехнулся.
— Может, это тебя подводят глаза? Ведь мне скоро стукнет два века. Двести лет — не шутки.
— Магистр, никогда не поверю, что в вашей слепоте повинен лишь преклонный возраст. — Амади говорила лукавым тоном, который использовала еще в детстве, когда училась на чарослова. — До меня доходили истории, даже легенды, о том, как вы потеряли зрение на Остроземской гражданской войне: то ли прочитав запрещенные тексты, то ли в сражении с двадцатью колдунами-наемниками; говорят, вы храбро дрались, не обращая внимания на охваченную огнем бороду.
