Прошло какое-то время. Магнус, ехавший верхом на Вексе, вдруг обернулся и, нахмурившись, спросил у Джеффри:
— Что ты сказал?
Джеффри устремил на него взгляд, полный отчаяния, и заговорил снова, но Магнус едва-едва различал слова.
— Да говори же! — чуть ли не криком потребовал он.
— Послушай, ты, псих, — завопил во всю глотку Джеффри, — ты что, не слышишь, когда тебе говорят ясно и четко, а?
— Вот теперь слышу. И не вздумай называть меня психом! И как мне тебя расслышать, если ты еле слышно бормочешь?
— Я? Бормочу? — взревел Джеффри. — Я говорил, как всегда говорю!
— То есть рявкаешь, — выкрикнула Корделия. — Это правда, Магнус, он всегда говорит слишком громко. Но почему сегодня ты его не слышишь?
— А ты зачем орешь? — осведомился Магнус.
Корделия в изумлении остановилась и обвела братьев недоуменным взглядом.
— И точно, я слишком громко кричала…
— Просто вопила как резаная, — громко заверил ее Джеффри. — А зачем?
— Я не знаю…
— Потому что если бы она не кричала, мы бы не поняли ее слов, — рассудительно заметил Грегори — несколько громче, чем обычно. — Но почему нужно кричать? Может быть, воздух проглатывает наши слова?
Дети озадаченно переглянулись.
И тут все одновременно поняли: что-то изменилось. Первым подал голос Джеффри.
— Что-то стало не так, — сказал он.
— Точно, — кивнула Корделия и сдвинула брови. — Но что?
Магнус обвел подозрительным взглядом деревья вокруг тропинки.
— Музыка прекратилась, — сказал Джеффри.
Все остальные обернулись к нему, вытаращили глаза.
— Ну точно! — воскликнула Корделия.
А в следующее мгновение все музыкальные камни разом издали трезвон и заиграли снова.
Грегори скривился и зажал уши ладонями.
— Вот почему мы так орали! Музыка стала слишком громкой, она заглушала наши голоса!
— Вроде бы так, — с улыбкой ответила Корделия, склонила голову набок и стала кивать в такт. — А музычка ничего…
— Если тебе нравится, сестрица…
— Нет! Нравится, не нравится — придется слушать! — гаркнул Магнус. — Она гремит повсюду, места не найти, где ее нет! Вот только из-за чего вдруг музыка стала настолько громче?
— Может быть, из-за того, что тут намного больше камней, — предположил Джеффри.
— Может быть, — неуверенно пожал плечами Магнус.
— А я почему не почувствовала, что музыка звучит громче, покуда она не утихла совсем? — осведомилась Корделия.
— Ага, и почему она вдруг утихла? — подхватил Джеффри.
— Наверное, все камни сразу издали один и тот же звук, — объяснил Грегори, — и на какое-то время мелодия оборвалась.
— То есть камни несколько мгновений испускали безмолвие, — медленно кивнув, проговорил Магнус. — Мы продвинулись к западу, число музыкальных камней увеличилось, и все они звучат громче.
— Но громкость увеличивалась так медленно, что мы этого не заметили! — подхватил Джеффри.
Однако Грегори все еще сомневался.
— Пожалуй, и вправду что-то такое случилось, но все-таки мне кажется, что дело не только в этом.
— Грегори прав, — объявил Векс. — Отношение количества камней к числу децибелов само по себе недостаточно для того, чтобы оно могло отвечать за такое высокое нарастание громкости издаваемых звуков.
— А что же еще в этом виновато? — потребовала ответа Корделия.
— Да музыка сама по себе стала более громкой, сестрица, — проговорил Грегори и развел руками. — Только так и может быть.
Все обескураженно переглянулись.
— И точно, — кивнул Магнус. — А как же еще?
— А если подумать, — добавил Джеффри, нетерпеливо притопывая ногой, — так в музыке и еще кое-что изменилось. Вот только что?
