Эв внимательно выслушал. Развернулся ко мне, облокотившись рукой о стол.
– Родители оставили тебе кольца, так?
Я кивнула. Такое чувство, что темный знает обо мне больше, чем я сама.
– Какие-нибудь инструкции к ним были?
– Да, письмо. Только узнала я о нем слишком поздно. – Я покосилась на кольцо, поблескивающее на пальце.
Эв заметил, невесело усмехнулся. Словно был в курсе, что к украшению прилагается испытание.
– В письме были пояснения, почему они переехали в Леорию?
– Переехали? – Я в недоумении смотрела на мага. – Мои родители – коренные жители Леории.
Эв неопределенно качнул головой, словно собирался возразить, но передумал. Встал, взял со стола коробку и вручил мне.
– Переоденься, потом договорим. Волдемар! Проводи Даяну в гостевую!
Я озадаченно переводила взгляд с коробки на темного. Неужели так неприятно видеть меня в своем любимом халате, что ради этого он прервал разговор? Знала бы, завернулась в полотенце!
Призрачный дворецкий явился немедленно. Вежливо открывал двери, плыл чуть впереди, неторопливо, чтобы путающаяся в полах халата гостья не улеглась отдыхать где-нибудь в уголке раньше времени.
Волдемар отвел меня на второй этаж. Когда шла по длинному светлому коридору, заметила портрет. На нем был Эв в компании кузена и видной пары: осанистый офицер приобнимал за плечи яркую русоволосую красавицу. Эв был чем-то неуловимо похож на нее. Сестра или мать?
Волдемар заметил, что я притормозила. Подлетел и с гордостью пояснил:
– Господин с родителями и троюродным братом. Пойдемте, мисс.
Гостевая комната оказалась не такой светлой, как остальной дом. Разные оттенки коричневого, от кофе с молоком до горького шоколада, создавали удивительно теплую атмосферу.
– Матушка господина любит тут останавливаться. – Длинные усы призрака довольно шевельнулись.
Ага. Вторгнуться в любимую комнату матери Эва… Достаточно с меня и его любимого халата! Старый интриган! Месть за туманно-облачное состояние не заставила себя ждать. Сколько там у него лет службы королю?
– Мм… Может, вы проводите меня в другую комнату? – с сомнением спросила я.
– Зачем, мисс? Вам не понравилась комната? – невинно осведомился Волдемар, не двигаясь с места. Он явно решил поселить меня именно здесь.
– Мне очень нравится! – улыбнулась я так радостно, что дворецкий мгновенно скис, даже усы обвисли.
Правда, старательно держал лицо, хотя в глазах промелькнула досада. А потом надежда. Нет, господин призрак, не дождетесь! Сколько бы мне ни пришлось жить в комнате мамы Эва, я буду очень осторожна! Ни пылинки не сдвину!
Поблагодарив приунывшего Волдемара, я закрыла дверь. Поставила коробку на столик у большой кровати с легким прозрачным балдахином и начала торопливо распаковывать покупку.
Если бы я не слышала собственными ушами, что призрак искал одежду, не зная, для кого она, точно заподозрила бы очередную пакость. Один плюс я все же нашла – купленное им платье было впору. Минусов оказалось несколько. Ядовито-красный цвет, столь яркий, что издалека меня можно принять за факел. Фасон, который вышел из моды лет двести назад: платье закрытое, больше напоминающее длинную, до самого пола, рубаху с рукавами. Броская вышивка на вороте и манжетах наводила на мысль, что наряд купили в магазине карнавальных костюмов. Но за подарки принято благодарить, а не морщить нос.
Я переоделась в огненный наряд, наскоро расчесала волосы найденным на дне коробки красным изогнутым гребнем. Подумав, подколола им волосы с одной стороны.
Сложив халат в пустую коробку, я взяла ее в руки и вышла. Призрак ждал у двери. Заметив мою ношу, странно хмыкнул в усы. Забрал коробку и повел меня вниз. Как оказалось, в подвал.
Посреди большого, совершенно пустого помещения, освещенного парящими под потолком кристаллами, стоял Эв. Он медленно водил пальцами по воздуху, сплетая золотистые чары с черными. Вокруг его ног на камне пола проступали два разделенных рунами круга, один внутри второго.
– Спасибо, Волдемар, ты свободен! – не отвлекаясь от ворожбы, сказал Эв.
Дворецкий поклонился и исчез. Буквально. Растворился в воздухе.
Сбежал!
Я неторопливо подплыла к Эву. Быстрее не выходило: подол путался под ногами. Может, дамы прошлого и выглядели в таких платьях величественными лебедями, я же чувствовала себя улиткой, которую макнули в алые чернила.
