– Легче, инспектор, – проговорил он негромко. – А то ведь я могу и ответить, а тут неподалеку морг. Ваш труп туда доставят очень быстро.
– Вы мне омерзительны, – с горечью проговорил Антуан, опуская кулак. – Зачем, зачем вы сказали ему это?
– Он все равно ничего не понял, – холодно сказал Ломов. – Я пообещал ему, что он скоро встретится со своими близкими. Что сказал доктор? До утра Ренар не доживет. Ну и где я соврал?
– Она такая же, как и вы, да? – спросил Антуан, дергая щекой. – Господи, как же я вас ненавижу…
– Бросьте, инспектор. Вы заполучили подручных Мэтра, а кое-кого даже живыми и почти целыми. Трясите их, пока они не опомнились от ужаса и готовы выболтать все, что знают. Я даже боюсь предположить, сколько загадочных дел вам удастся раскрыть за какую-то пару-тройку дней. Выше нос, дружище! Вас повысят до комиссара, а там, чем черт не шутит, вы можете дорасти и до префекта полиции…
– Идите к черту, – огрызнулся Антуан. – По правде говоря, прежде всего мне бы следовало начать трясти вас! Вы можете мне объяснить, откуда в этом милом особнячке взялся целый склад динамита, а?
Ломов вскинул брови, как будто этот вопрос интересовал его еще больше, чем Антуана. На самом деле Сергей Васильевич отлично знал, что динамит раздобыл он сам, какие-то полгода назад, когда почти в одиночку провернул блестящую операцию по изъятию его у российских революционеров, окопавшихся в Париже. Они готовили теракт, но Ломов их опередил, исполнителей по своей привычке пустил в расход, а ценный динамит перевез в особняк на Анжуйской улице и спрятал в подвале, не меняя фальшивых надписей на ящиках, которые уверяли, что внутри находятся обычные бутылки вина. Сергей Васильевич исходил из того, что взрывчатка может в один прекрасный момент понадобиться ему и его коллегам, а так даже искать ее не придется, и в общем-то он оказался прав. Некто, кто имел возможность изучить особняк, догадался, что находится в ящиках, и, когда пришло время, вытащил их из подвала и расставил на первом этаже. Дальше все пошло как по маслу: ракета попадает в один из ящиков, происходит взрыв, остальные ящики детонируют, и как результат – от особняка остаются руины.
– Я понятия не имею, откуда Варен взял динамит, – холодно сказал Ломов, глядя Антуану прямо в глаза. – Я пришел к вам, потому что известная нам обоим особа находится в опасности. Будем сейчас ссориться или все-таки попытаемся ее спасти? Вы видели, что этот ненормальный устроил в доме Ренара, прежде чем увезти Амалию. Его необходимо найти, и как можно скорее, иначе последствия могут быть непоправимыми.
Весна. Весна…
Сена за городом – добродушная, медлительная, живописная, и в ней отражаются заходящее солнце и вечерние облака. На этом берегу – несколько домиков, на том – маленькая гостиница с неразборчивой вывеской, потемневшей от времени, а над рекой – узенький мост. Карета, в которой Фредерик увез Амалию, стоит возле гостиницы.
Амалия лежит на старом пледе под деревом и сквозь его ветви смотрит на небо. Фредерик, который снял грим, бороду, парик и переоделся, сидит рядом, обхватив руками колени и прикусив травинку.
Они приехали сюда, в гостиницу под Парижем, где Фредерик заблаговременно снял номер и куда даже успел перевезти часть вещей из особняка, не забыв при этом и свои картины.
– Я хотел сделать вам сюрприз, сказать сразу имя… Но когда я вернулся в особняк, увидел, что вас нет, а на полу кровь…
– Это не моя, – покачала головой Амалия. – Я ранила кого-то из тех, кто пришел, чтобы меня схватить.
– Но я-то не знал этого… Мне стало страшно. Так страшно, как никогда в жизни… Я чуть с ума не сошел. Я думал, что, если бы я не ушел, я мог бы вас защитить… Потом мне пришла в голову мысль насчет заложников… Я запер их в надежном месте, а потом подумал, что Мэтр ведь никогда не пойдет на честный обмен… Тогда я решил устроить ему сюрприз.
– Фредерик, а заложники? Что будет с ними?
– Их найдут, не беспокойтесь… Никуда они не денутся. С ними больше ничего не случится…
– Скажите, Фредерик, а как вы поняли, что в ящиках динамит?
Художник покраснел.
