– В стычке с вами речь шла о его жизни и смерти, а в такой ситуации человек на многое способен. Конечно, вы можете мне не верить, но то, что на острове ему стало дурно, – чистая правда. Так что Фредерик не мог зарезать этих женщин, и вообще на несколько убийств у него было алиби. Например, он находился в Бресте, когда убийство случилось в Морлэ. В записной книжке вашего друга есть запись, что он уладил этот вопрос. Когда на процессе Фредерик упомянул об алиби, внезапно выяснилось, что в регистрационной книге постояльцев гостиницы «Красная лилия» в Бресте отсутствует одна страница – именно та, где должно было значиться его имя. Другое его алиби сначала подтвердила Кристина Пуарье, а потом отказалась от своих слов, заявив, что она ничего не помнит. Вскоре у Кристины объявились большие деньги, и она уехала в Париж, где открыла шляпную мастерскую. Вы ведь понимаете, инспектор, что именно я имею в виду?
– Мадемуазель Пуарье продала картины Варена, которые у нее были, – напомнил Антуан. – На эти деньги она и открыла мастерскую.
– Да неужели? И сколько ей заплатили?
– Три тысячи франков.
– О-о, – протянула Амалия. – Ну так я вас разочарую, инспектор. Три тысячи франков за картины начинающего художника – слишком много, но в то же время слишком мало, чтобы открыть магазин на Елисейских Полях и заполнить рекламой все модные журналы. И, само собой, щедрый покупатель картин пожелал остаться неизвестным, не так ли?
– К чему вы клоните, сударыня? – уже сердито спросил Антуан.
– А вот к чему. Убийца, которого прозвали «бретонским демоном», выбирал легкие жертвы. Проституток, нищенку, официантку, цветочницу. А Фредерик Варен – точно такая же легкая жертва. Кто станет волноваться о каком-то художнике, который ездит по Франции, живет где придется, то рисует картины, то расписывает веера, то разрисовывает тарелки? Общество вообще подозрительно относится к художникам – если, конечно, речь не идет об официально признанных живописцах, которые награждены, выставляются в Салонах и так далее.
– Вы хотите выгородить Варена, потому что он спас вам жизнь, – буркнул Антуан, дернув щекой.
– Не совсем так, инспектор. Я хочу найти настоящего «бретонского демона». И да, когда он будет найден, невиновность Фредерика станет всем очевидна.
– Знаете, Рене…
– Меня зовут Амалия.
– Мне куда больше нравилось, когда вы были сумасшедшей, – пробурчал Антуан. – Я ведь думал, что он убил вас и сбежал. Но если он был на острове, он не мог убить доктора и его жену. А тут еще гибель Жерара… Я запутался, концы не сходились с концами, но я был уверен, что рано или поздно этот… ваш приятель проявится. Я следил за Кристиной Пуарье, следил за Лораном Бревалем, и сегодня мне наконец повезло… Скажите, что вы делали на острове Дьявола? – почти умоляюще спросил он.
– Ну, практически то же, что и вы. Выслеживала очень опасного преступника. – Амалия усмехнулась. – Если я помогу вам найти «бретонского демона», вы окажете мне одну услугу?
– Вы засунете меня в кофейник?
Шутка не удалась совершенно, и Антуан рассердился на себя.
– Нет, инспектор. Мне нужно знать имя и приметы человека, который поздно вечером в прошлую субботу брал лодку на побережье, чтобы отправиться на остров Дьявола. Вот, собственно, и все.
– Так. – Антуан задумался. – Это и есть человек, которого вы ищете?
– Возможно.
– Вы очень самонадеянны, сударыня. Прежде всего, почему вы думаете, что без вас я не найду настоящего «бретонского демона»?
– Потому что вы принимаете это дело слишком близко к сердцу. Был убит ваш друг, и я понимаю, что вы чувствуете. Вы хотите отомстить, и поэтому у вас не получается трезво взвесить происходящее.
– А у вас, значит, получится, потому что Варена вы близко к сердцу не принимаете?
– Да, – сокрушенно промолвила Амалия, – похоже, я все-таки стукнула вас кофейником по голове слишком сильно. Давайте-ка внесем ясность, инспектор. Я нахожусь на стороне Варена не потому, что он спас мне жизнь, а потому, что он невиновен. Ясно вам? И я защищала бы его при любом раскладе, даже если бы он ничем не мог мне помочь, – именно потому, что он невиновен, и потому, что обвинение против него было сфабриковано. Это вовсе не судебная ошибка, инспектор, это был продуманный и хорошо исполненный заговор. А заговор такого рода мог быть только с одной целью: скрыть настоящего убийцу. И ваш друг Жерар Кервелла наверняка в этом участвовал. – Инспектор промолчал. – По вашему лицу я вижу, что для вас это вовсе не новость – вы и сами уже кое о чем догадались, не так ли?
