— Репутацию... — Язык начал заплетаться во рту Джон-Тома. — Я не оскорблял тебя... А как ты к нему относишься? — Юноша указал на лиса. — Он же тебя продал.
— Не продал, а предложил во временное пользование, — с достоинством возразил лис. — Причем с обоюдного согласия.
— Правильно. Для Моссула я сделаю все, что угодно. Только оскорблений не потерплю... Тем более у всех на виду. — Она страстно обняла облаченные в шелк плечи лиса.
— Гнать его, гнать его отсюда! — поднялись раздраженные крики.
— Чего это тут делается, приятель? Оставил тебя на минутку — так надо ж, всю Усадьбу вверх дном перевернул. — За спиной Джон-Тома очутился Мадж, Талея была неподалеку.
— Ничего не понимаю, — запротестовал Джон-Том. — Я выигрывал целый день...
— Ну и отлично.
— А потом выиграл еще и ее. — Он показал на волчицу, — на пару ночей.
— Великолепно, приятель. Так в чем же твои проблемы?
— Не хочу я ее, понимаешь? Не потому, что она непривлекательная или еще там чего. — Объект обсуждения угрожающе заворчал. — Просто... я не могу этого сделать, Мадж. Не из предрассудков. Просто что-то во мне... Не могу, и все.
— Тише, тише, приятель, понимаю. — В голосе выдра слышалось сочувствие. — Конечно, такие у вас там обычаи, приходится повиноваться даже себе в убыток.
— Скажи им это. Ты знаешь, откуда я. Объясни им, что...
Мадж немедленно зажал лапой рот Джон-Тома:
— Тише, парнишка. Если только они заподозрят, что ты явился сюда из далеких земель — неважно, насколько чужих, — ты немедленно лишишься их покровительства. А пока они считают тебя здешним бродягой — вроде Талей и меня самого. — Глаза его отметили вес, отягощающий капюшон Джон-Тома. — Ежели судить по тому, чего ты здесь навыигрывал, все будут только рады восстановить справедливость. Тебе и двадцати секунд не выстоять. — Выдр потянул его за рукав. — Пошли-ка. Держись поспокойнее и слова выбирай... А они пусть еще побазарят здесь, что делать дальше.
Их толкали, в них плевали, но Мадж и Талея умудрились извлечь своего вконец растерявшегося приятеля из игорного зала и вывести по тоннелям к железной двери, отгораживающей Усадьбу от внешнего мира.
Снаружи было утро. Джон-Том вдруг осознал, насколько утомило его это приключение. Должно быть, он провел за игрой целую ночь. Теперь он понял, почему исчезли и Мадж, и Талея. Спали, наверное. Внутри Усадьбы Жулья нетрудно забыть о времени — там лампы горели круглые сутки и всяк волен был спать или бодрствовать.
— И чего ты с ней не пошел? — сетовала Талея. — Погляди-ка теперь на нас! Остались без убежища. Там нас никто не смог бы найти. — Она отправилась вперед — выискивать в загоне упряжных животных и повозку.
— Лучше бы мне проиграть. — Юноша и Мадж торопились за девушкой. — Уж тогда ты порадовалась бы, не так ли?
— Все лучше, чем удирать отсюда, — отрезала Талея. — Куда теперь деваться? Уж если тебя выставили из Усадьбы, больше спрятаться негде, а нам еще скрываться и скрываться. Горожане и полиция еще не забудут нас... если только, конечно, успели запомнить. А, черт бы побрал всех! — Перепрыгнув через забор, она пнула в брюхо ни в чем не повинную верховую ящерицу. Зашипев, та убралась с дороги.
— Жаль, тебя не было со мной, Мадж. Сыграл бы последний круг вместо меня.
— Эй; приятель, так дело не делается. Я слыхал — сел играть, значит, играй. Жаль только, что из-за своих дурацких обычаев мы оскорбили столь очаровательную даму. Отказал ей ты. И я не смог бы заменить тебя, если б даже захотел.
Джон-Том угрюмо поглядел на землю.
— Просто трудно себе представить, чтобы она так охотно торговала собой... Елки зеленые! Парень, да ты в бабах ни грамма не смыслишь. Она же делала это из любви... ради своего дружка — лиса. И отказав ей, ты оскорбил обоих. Ты что, о выходках их, бабских, ничего не знаешь?
— Смешно. Конечно... — Юноша отвернулся. — Нет, Мадж, я не слишком много о них знаю. Просто приходилось все внимание уделять умственной работе. Вот поэтому я и хотел сделаться музыкантом. У музыкантов проблем с женщинами не бывает.
— Невежество, приятель, любому не в радость. На себя самого посмотреть приятно становится, если знаешь все что, да почему, да как что делается. — Выдр кивнул в сторону Талей. — Вот погляди-ка на эту милашку. Тока не говори, что она тебе не нравится.
