Едва это произошло, кукушка вновь высунулась и проорала в самое ухо хозяйки:
Вставай! Пора! На черные дела!
Ягуля подскочила на печке, а часики, выпростав невесть откуда два черных крыла, взмыли под крышу и обустроились на стропилах среди трав и прочих вяленостей и сушеностей. Меры предосторожности были приняты крайне вовремя, ибо Ягуля злобно взвизгнула:
Проклятая кукушка! Убыо!
Сами ведь строго наказали, что полдвенадцатого подъем, - ехидно отозвалась сверху кукушка. - А не хотите вставать, дело ваше.
Как это не хотим? - уже пробудились три сестрички-ведьмы. - Встаем, очень даже встаем!
А кофэ-э когда подадут? - протирая глаза, проблеял поэт-сатирик. - Мой организм без ко- фэ-эина не просыпается.
Кофе в Магинбурге будешь пить! - рявкнула на него Татаноча. - А сейчас все о черном деле должны думать.
Поэт-сатирик хнычущим голосом продекламировал:
О, горе мне! Какой удар!
Без кофэ-э мается Козлавр!
Остался мне лишь звон литавр!
Куплет очень не понравился Ничмоглоту Бе- рендеевичу, и он, зевая, произнес:
Или замолчи, или я тебе сейчас устрою звон литавр.
Вот именно, звон литавр, - угрожающе подхватила Татаноча, для наглядности хлопнув у него над ухом двумя крышками от котлов.
Козлавр, взвыв, отскочил к самой стене избушки, однако та, громко икнув, отбросила его назад в самую середину комнаты.
Я унижен и контужен!
И к тому же всем не нужен! -
с трагическим пафосом произнес поэт-сатирик.
В последнем ты ошибаешься, - сказала Ядвига Янусовна. - В черном деле сегодня ты нам просто необходим.
Без тебя никакое колдовство не получится, - подтвердила Луша.
В таком случае требую к себе уважения как к ценному специалисту и уникальному дарованию, - немедленно сменил тон Козлавр. И, капризно затопав передними копытами, добавил: - И попрошу мной не икать.
Избушка хихикнула и легонько подбросила поэта-сатирика в воздух.
И кидаться мной тоже не надо, - снова обиделся тот.
Хватит трепаться! - призвала Козлавра к порядку Татаноча. - Время не ждет. Упустим момент, и пиши пропало.
Они принялись за работу. Гуля к этому времени уже снова раскочегарила печь, и теперь там трещало, гудело и жалобно ухало. Верх печи уже раскалился докрасна, в избушке сделалось жарко.
Вы там полегче! - сердито прокричала со стропил кукушка из ходиков. - А то перегреемся и остановимся! Некому разбудить завтра будет.
Ничем не можем помочь, - ответила Ядвига Янусовна за сестру, ворочающую кочергой дрова в топке. - Нам колдовство высокой температуры нужно. А если вам так уж не можется, летите на улицу проветриться.
Сыро там, просквозит, - брезгливо откликнулась кукушка.
Тогда терпите, - посоветовал Ничмоглот Берендеевич. - Пар костей не ломит.
Однако и ему, похоже, стало жарковато. Сперва леший снял зеленую джинсовую куртку, затем избавился от зеленой майки, обнажив густо поросший травянисто-зеленым волосом торс.
Ядвига Янусовна поморщилась:
Ничмоглот, ты ведешь себя неприлично. Здесь дамы.
Извиняйте, - смутился леший и спешно натянул майку. Три сестры-ведьмы наполнили котел водой и, с трудом подняв его, поставили в печь.
Мог бы, между прочим, женщинам помочь, - покосилась на Козлавра Тата.
Увы, без кофэ-э нету сил, Котел бы точно уронил! - торжественно продекламировал поэт-сатирик.
Тьфу! Болтун ты и пустомеля, даром что козел, - проворчала Тата.
Не понял подтекста, - уже приготовился обидеться Козлавр.
В этом и заключается твое гибридное счастье, — съязвила Татаноча.
Я попросил бы уважать мое происхождение, - вскипел поэт-сатирик. - А то и я мог бы высказаться по поводу некоторых. Материала и мотивов достаточно. Но я существо цивилизованное, воспитанное. А потому тактично молчу.
Вот демагог выискался на наши головы, - заохала Ядвига Янусовна. - И зачем только мы его с собой сюда потащили. Убеждала ведь тебя, Тата, уговаривала. Уж какого-никакого козла местного бы нашли. Товар не редкий. Везде навалом. А этот сатирик, - ткнула она узловатым подагрическим пальцем в сторону Козлавра, - даже, по сути, и не козел. Так, непонятно что. Серединка на половинку.
Вы, Ядвига Янусовна, тоже в определенной степени на половинку, - дрожащим от обиды голосом проблеял Козлавр, намекая на ногу из кости мамонта.
