Кручу головой вокруг.
'Как растворилась... даже не поцеловала на прощанье'.
* * *
-Не везёт мне, Лёша, в последнее время.- Косарев уже навеселе, но вновь тянется под стол к бутылке коньяка, зажатой ступнями.
Мы сидим в моём купе, квадрат радиуса стучит на стыках рельс. Комсомольский вожак наливает себе в стакан с подстаканником, светло-коричневая жидкость вполне себе сойдёт за чай.
Официально в агитвагоне сухой закон.
'Мне не предлагает, знает что откажусь, впрочем, многие уже знают'...
-После твоей победы над басками...- на одном дыхании выпивает полстакана.- они как с цепи сорвались всех громят под орех, даже моих спартачей...
'То-то знай наших, долго будете вспоминать 'чагановскую бутсу''...
-Маленков шепнул, что недовольны мной там...- задирает указательный палец кверху.- простить не могут Ежова. Мол пил с ним, дружбу водил. А кто не пил? Сам-то Маленков, думаешь, с ним не пил? Пил... и почаще моего...
'Ну это ни о чем не говорит, они могли с Поскрёбышевым и по заданию это делать'.
-... крепко сидит сейчас... через жену во власть попал...- бубнит под нос мой собутыльник.- сам сейчас в Подмосковье избирается... а меня в эту дыру сослали.
'Сейчас партийным стажем мериться начнёт'...
-... он меня на два года старше, а у меня стаж на три года больше,- расправляет плечи.- причем мой дооктябрьский, ... ну если считать вместе с 'Союзом рабочей молодёжи'.
-Это ты, Александр Васильевич, зря судьбу гневишь...- пытаюсь подсластить горькую пилюлю.- вон по Ярославской области Димитров баллотируется и Михал Громов. Если как ты рассуждать, то меня вообще сослали куда и Макар телят не гонял.
В купе, предварительно постучав, заглядывает Мишакова: 'Товарищ Косарев, пора спать'...
'Уважает или боится? Поэтому и зовёт не по имени и даже не по имени-отчеству, а вот так... какой у неё мерзкий голос... скрипуче-заунывный, но дело говорит'.
Вместе с 'доверенным лицом', поддерживая первого секрятаря с боков, перемещаем его в соседнее купе.
* * *
Агитационный вагон ночью отцепили в Ярославле и перевели на запасной путь. Поутру в своём купе занимаюсь зарядкой: подтягиваюсь на выступающей из багажной полки металлической перекладине.
'Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать'...
В дверь по соседству нежно постучали. Молчание, никто не отвечает, стук становится громче: 'Тук-тук-тук'.
-Кто там скребётся, бл...- Зло хрипит Косырев из-за стенки.
-Александр Васильевич, это- завотделом ярославского обкома комсомола, моя фамилия Андропов. Мне поручено вас встретить.
'Не может быть'!
Хватаю полотенце и начинаю быстро вытирать тело.
-Где Вайнов?... То есть этот, как его...
-Зимин.- Приходит на выручку голос, похожий на голос Мишаковой.
-Не осталось никого в обкоме из секретарей,- терпеливо объясняет Андропов.- поручили мне.
-Ладно, жди на улице...
Надеваю гимнастёрку, затягиваю поясной ремень и наматываю портянки.
-Саша, ты что это задумал... не время сейчас... Да, ладно...
'М-да, со слышимостью в агитвагоне- просто беда'...
Вылетаю из купе и иду следом за высоким нескладным мужчиной в коричневом костюме. Тот, держась за поручни, аккуратно спускается из вагона, неловко прыгает через лужу, оставшуюся после ночного дождика.
-Андропов? Юрий Владимирович? Четырнадцатого года рождения?- Неожиданно вырастаю перед ним.
Чёрная тень пробегает по его лицу, он отшатывается и едва не падает в дврую лужу. Я едва успеваю ухватить его за рукав.
'Голубые глаза, мясистый нос, волнистые зачёсанные назад волосы, пухлые губы... Чем-то похож на шахматиста Ботвинника'.
-Он... самый...- неуверенно протягивает Андропов.- а что случилось, товарищ... капитан госбезопасности?
-Пока ничего.- Внимательно со значением смотрю ему в глаза.
-Если вы по поводу моих родственников,- он не выдерживает моего взгляда и начинает быстро сбивчиво говорить.- то много раз уже давал пояснения. Я не знал, что мой, так называемый, дед был купцом первой гильдии и потому я не скрывал этого при поступлении в комсомол. Я просто не знал. Когда он умер мне было два года. Вскоре умерли мой отец и мать. Чтобы узнать подробности я встречался в Москве в 1932 году с женой Флекенштейна...
