Этой партии противостояли цезарианцы, основную массу которых составляли ветераны, получившие свою землю из рук Цезаря, римский плебс, воины, ожидавшие для себя от диктаторского режима новых раздач, земли и обогащения, – вообще все те, кто рассчитывал в случае победы цезарианцев на улучшение своего имущественного и общественного положения. Ничего хорошего для себя от восстановления республиканского режима они не ждали; им нужен был диктатор, умеющий награждать своих людей за верность и беспощадно расправляющийся с врагами своего непререкаемого господства.
Однако ситуация здесь осложнялась борьбой за власть между Антонием и Октавианом. Каждый из них был кровно заинтересован в том, чтобы привлечь на свою сторону ветеранов и заключить союз с сенаторской партией. Немаловажно было и то, чью сторону примут цезарианцы, управлявшие западными провинциями, – Луций Мунаций Планк в Трансальпийской Галлии, Марк Эмилий Лепид в Нарбоннской Галлии и Ближней Испании, Гай Асиний Поллион в Дальней Испании.
* * *
Осень 44 г. до н. э. ознаменовалась в Риме дальнейшей поляризацией политических сил. Ветераны – колонисты на юге Италии, воины, стоявшие в Брундисий, были чрезвычайно недовольны Антонием, который, казалось, оставил всякую мысль о мести за убийство Цезаря. Об этом через своих тайных агентов знал Октавиан,>2 об этом же, по-видимому, знал и Антоний.
По всей вероятности, недовольство среди цезарианцев побудило Антония продемонстрировать свою цеза-рианскую лояльность. На статуе Цезаря, которую он поставил на рострах, по его приказанию была сделана надпись: «отцу прекраснейшему за заслуги» (напомним, что Цезарь был «отцом отечества»); таким образом, убийцы Цезаря и те, кто их поддерживал, объявлялись отцеубийцами и соответственно осуждались. На сходке, созванной 2 октября трибуном Каннутием, он говорил о «спасителях отечества» (так Цицерон именует убийц Цезаря) то, что следует говорить о предателях.>3 Действия Антония, разрыв Антония с Цицероном сделали Октавиана естественным, хотя и на сравнительно короткое время, союзником сенаторской партии. Его биограф прямо говорит о переходе Октавиана на сторону оптиматов.>4 Почва для такого сближения была подготовлена уже при первой встрече Октавиана с Цицероном, когда последний решил, что Октавиан ему целиком предан. В июне 44 г. до н. э. Цицерон писал об Октавиане своему другу Аттику: «У Октавиана, как я убедился, достаточно способностей, достаточно духа, и, кажется, по отношению к нашим героям он будет настроен, как мы пожелаем; но что должно доверить возрасту, что имени, что наследию, что поучению, нужно основательно обдумать: его отчим, которого мы видели в Астуре, полагает, что ничего. Но все же его нужно поддержать и, как никого иного, от Антония отлучить».>5 Разговоры, которые вел с Цицероном Луций Марций Филипп, отчим Октавиана, следует, по-видимому, расценивать как элемент в политической игре самого Октавиана, который стремился внушить Цицерону превратные представления о своей особе. В другом письме, написанном уже в октябре, Цицерон возлагает на Октавиана большие надежды; он, дескать, ничего не сделает такого, что не заслуживало бы похвалы и славы.>6
Однако и Антоний, и Октавиан нуждались прежде всего в солдатах и в ветеранах Цезаря.
9 октября 44 г. до н. э. Антоний выехал в Брундисий, куда должны были прибыть из Македонии четыре легиона; они по решению сената должны были быть поставлены под его командование, чтобы, опираясь на них, он мог овладеть Галлией. Судя по некоторым сведениям, Октавиан его опередил и послал в Брундисий своих агентов, чтобы привлечь солдат на свою сторону.>7 Через несколько дней на юг Италии, в Кампанию, отправился Октавиан, объявив, что едет продавать отцовские владения и собирать деньги на выполнение его завещания.>8 В действительности, однако, он ехал туда, чтобы привлечь на свою сторону ветеранов и сколотить себе армию, которую он мог бы противопоставить Антонию.
Находясь в Кампании, Октавиан сумел привлечь на свою сторону Калатию и Касилин – города, населенные ветеранами Цезаря; уговорами и щедрыми раздачами (по 500 денариев на человека) он собрал вокруг себя 10 тыс. человек, правда плохо вооруженных и плохо организованных.
