У нее были густые рыжие волосы, никогда не загорающая кожа с веснушками на квадратных плечах, спортивная фигура и полное отсутствие чувства юмора. Шутить она не умела, анекдотов не понимала, но прекрасно знала этот свой изъян, поэтому научилась юмор симулировать. Дословно запоминала разные острые фразы, заучила множество анекдотов, чисто механически запомнив, где надо смеяться и как. Свое умение использовать живописные речевые конструкции для имитации интеллекта она довела до профессионального уровня. В Сети, под своим ником Roxy, она пользовалась определенной популярностью. При первой и даже второй встрече ее вполне можно было принять за веселую находчивую собеседницу, но иллюзия исчезала уже в постели, когда Оксана отпускала тормоза и теряла контроль над собой. Впрочем, в такие моменты юмор хоть и бывает временами полезен, но далеко не всегда необходим. Работала она в ночном клубе, и руководство ценило ее способности, поэтому на зарплату девушка не жаловалась и место службы менять не собиралась.
— Да? Новые костюмы купить? В самом деле? — рассеянно переспросил я, думая совершенно о другом.
Идти куда-то осенью, скорее всего в плохую погоду, да хоть бы и на праздничную ночь не хотелось чрезвычайно. Чего я там забыл? Этот чуть ли не самый древний праздник в мире, вдруг сделался необыкновенно популярным в современной молодежной Москве. Вот молодежь пусть и оттягивается, а мне уже как-то несподручно. Кого там буду изображать? Во мне почти не осталось того прежнего молодежного задора, что в свое время приводил ко всяким нестандартным ситуациям и втягивал во всевозможные экстравагантные истории. И вот вам опять — тащат на Хэлл. В этом предстоящем празднестве переплелись и странная кельтская привычка чествования злых духов, и христианская традиция поклонения всем святым одновременно, а сама история праздника насчитывает тысячелетия. Начинаясь с кельтского Самхэйна, сменяясь римским Днем Помоны составляет ныне конкуренцию западнохристианскому Дню всех святых. В результате какой-то депутат потребовал запретить россиянам праздновать Хэллоуин. Инициатива не имела ощутимых последствий, разве что публичные шествия стали запрещены. Ну и что? Этот праздник у нас клубный, и ни на Красной площади, ни на Тверской улице его не отмечают, но идти я не хотел вовсе не из-за запретов. Здоровье уже не то. До утра торчать в клубе, слушать громкую музыку и дуреть от обилия ощущений? Нет уж, это без меня, слишком утомительное занятие, да и времени жалко. Я уже вышел из пионерского возраста.
— Да-а-а! — с громким энтузиазмом подтвердила Оксана. — Абсолютно новые! И все разные! Моя подруга там костюмершей работает, за маскарад отвечает, вот и призналась по секрету. Не бойся, не заскучаешь. Теперь это стал модный клуб, туда собираются всякие креативщики, художники, музыканты. Какие-то райтеры приходят. Обычно костюмы у них свои, но можно и в клубе взять. Пошли! Там сейчас в зале ремонт провели, технику новую поставили, танцпол обновили. Прикольно будет, обещаю.
— Как говорил дядя Жора: «Извините, но, к сожалению, ничем не хочу вам помочь».
— Кто такой дядя Жора? — не поняла Оксана. Видимо, этого анекдота еще не было в ее базе данных.
— Из одесского юмора… Последний раз, если не изменяет мой маразм, на такой праздник лет, наверное, десять назад ходил, — объяснял я этой необычной девушке, уговаривавший составить ей компанию. — В образе зомби ходил. С костюмом особо не парился: с ног до головы обмотали меня бинтами с бантиками и поставили несколько крупных расплывчатых пятен неприятного цвета. Денег в тот момент не было, и на такси не хватало. Поехал автобусом. Там уступали место, потому как сразу видно — из ожогового отделения болезный. Зато в клубе не узнавал никто, ведь и лицо было замотано, и всю ночь я там успешно протусовался. А утром уже менты на улице приняли за сбежавшего пациента, но забирать не стали, решили, что не жилец, очевидно же. Такой и сам скоро ласты склеит, без посторонней помощи. Возись с ним потом.
— Это ты только что придумал? — почему-то не поверила мне Оксана. — Врешь ведь!
