О Лене мне рассказывать очень приятно. Но здесь тот же случай, что и с Васей Окипняком. Нельзя в этом небольшом рассказе не вспомнить о первом наставнике Лени — выдающемся игроке и тренере Викторе Ивановиче Рудокасе, личности самобытной, яркой. Мы с Виктором Ивановичем в 1948 году закончили высшую школу тренеров при Ленинградском институте физкультуры имени Лесгафта, вместе играли за институтскую команду. Никогда не забуду, что именно Виктор Иванович предсказал мне большое тренерское будущее. Д ведь увидел он меня в роли тренера еще на первом курсе, когда я проходил практику в женской команде ленинградского «Спартака».
У Рудокаса было феноменальное чутье на молодых способных игроков. Он очень хорошо и глубоко знал и понимал баскетбол. Безукоризненно владевший самой современной методикой, Рудокас к тому же всегда был фантазером, искал что–то необычное, новое, интересное, свое. Я очень любил тренироваться с ним. И я не был исключением. Молодежь вообще была влюблена в него, тянулась к нему. Особенно привлекло в нем умение не подчеркивать разницу в возрасте, быть со всеми на дружеской ноге, но не запанибрата.
Вот Виктор Иванович и нашел Леню Иванова и привез его в команду ленинградского «Буревестника». Увидел Рудокас рослого парня из Гомеля на рядовых соревнованиях в Белоруссии. Сильных клубов тогда в этой республике не было, поэтому Леня сразу согласился переехать в город на Неве. Леня до сих пор с особой теплотой вспоминает своего первого тренера, у которого он начинал всерьез играть в баскетбол, когда уже поступил учиться в Ленинграде.
При росте 203 см выглядел Леня на все 210. Выступая за сильнейшую ленинградскую команду — «Спартак», он был в ней долгое время единственным центровым, до прихода Саши Белова, и успел пережить звездный час своей команды — выигрыш золотых медалей чемпионата СССР. И это было справедливо, хотя играл в том сезоне Леня уже не так часто, как прежде, выходя в основном подменять Белова. Но «Спартак» чемпион страны — и без Лени Иванова? Нет, такое и представить себе было нельзя.
А мне он понравился совсем еще юным, и я повез 19-летнего ленинградца на чемпионат мира в Бразилию. Надо сказать, что дебют его выпал на матч с американцами — вот так, ни больше ни меньше. И надо же было такому случиться, что именно заключительный бросок молодого центрового оказался решающим, принесшим нам победу, очень трудную победу — 75:74. И это была сенсация, поскольку в те годы выигрыш у сборной США иначе и не воспринимался.
Спокойный, даже невозмутимый, он казался человеком без нервов. Хорошо сложенный, стройный, любознательный парень, не стеснявшийся по–детски удивляться окружающему, он сразу пришелся по душе всем. По своему складу, как игрок, как баскетболист, Леня относился к разряду «прыгунов», а не «бегунов». Двигался он не быстро, этак семенил маленькими шажками, постепенно набирая скорость. Но если уж он разбежится, то догнать его было сложно. И все же прежде всего козырем Лени было высокий и мощный прыжок. На «втором этаже» он часто побеждал всех, поэтому на его счету много результативных добавлений. К тому же он обладал неплохим предвидением событий, что помогало ему выбрать правильную позицию для прыжка и борьбы за отскок.
Водить и пасовать Леня не любил, да и не слишком стремился выполнять эти приемы. Старался использовать свой сильный прыжок всегда, когда это было возможно. Он хорошо бросал в прыжке, что очень почиталось центровыми.
Я не раз уже подчеркивал, что ценю баскетболистов, выполняющих на площадке только то, что они умеют, чем владеют в совершенстве, и не пытающихся копировать «маленьких». Леня из их числа. Мы всегда знали, что этот «танцор» (Леня как–то странно пританцовывал на площадке) абсолютно надежен, а не это ли самое важное для команды?
И еще, о чем тоже уже неоднократно говорил: мне импонировали гармонично развитые спортсмены. Иванов был атлетом в полном смысле слова: широкоплечий, не горбился, высоко нес голову с шевелюрой темных волос, смотрел прямо перед собой…
Леня играл долго не только потому, что в те времена по–прежнему существовал дефицит на высоких баскетболистов и тренеры старались сохранить своих центровых как можно дольше. Просто Леня к тому же был очень коллективным человеком, всегда нужным команде, даже когда все реже и реже появлялся в основном составе. Скажем, в последние свои годы в «Спартаке» он не очень часто играл, выходил, когда результат уже определялся (основная тяжесть лежала на плечах Саши Белова, да и были уже у лидера спартаковцев другие дублеры, помоложе), но и речи быть не могло о каком–то неуважении к Иванову со стороны тех, кто стал игроком основного состава, каком–то пренебрежении к нему, большей частью уже запасному.
