Маленькие Блик и Сидякин (относительно, конечно, маленькие) были так нацелены на кольцо, что, не раздумывая, шли в атаку и бросали, бросали, бросали. Это были индивидуалисты, ярые «технари» в полном смысле слова. И в какой–то степени их манера игры сделала Болошева таким, каким он стал и был большей частью всю свою спортивную карьеру. При таких крайних Саша должен был быть очень внимательным как в атаке, так и прежде всего в обороне. И он оставался верен себе. Роль «чернорабочего» его вполне устраивала, он считал, что так и должно быть, что все в порядке вещей. И он неутомимо снабжал мячами быстрых форвардов, буквально кормил их пасами, ставил им заслоны, брал на себя всю трудную и неблагодарную черновую работу и в нападении, и в защите. Но даже став выдающейся фигурой не только в «Динамо», но и в сборной, Болошев не изменил себе. Как был он лишен всяческого честолюбия, как не было у него желания отличиться самому, так и не появилось. Он все клал на алтарь команды и успех коллектива воспринимал как свой личный успех. Только так — и не наоборот. Не блистал сам, как бы намеренно уходя в сторону, и тем самым делал огромное дело — создавал игру другим. За это его и ценили и в «Динамо», и в сборной, за это и я позвал его в команду перед чемпионатом мира в Маниле, хотя это, повторяю, был уже далеко не тот Болошев, каким он был на Олимпиаде‑72 в Мюнхене или на чемпионате мира 1974 года в Пуэрто — Рико.
Но в том–то и дело, что мышление, кругозор, понимание законов большой игры и своего места в этой игре позволяли Болошеву и в достаточно солидном для спорта, для баскетбола возрасте после длительной разлуки со сборной, с ведущими игроками не только без ущерба для команды вернуться в сборную, но и приносить немалую пользу, оставаться на первых ролях. В конце концов Саша ведь никогда не был бомбардиром, снайпером, никогда не был суперцентровым (рост все же не слишком внушительный), но Болошев был хорош и интересен в другом — в игре командной, общей. И вот тут он был незаменим.
Широко, если можно так сказать, по–баскетбольному образованный, Болошев обещает стать хорошим тренером, Опыта ему не занимать, такта, умения ладить с людьми — тоже. Правда, долгое время он недоумевал, каковы же его функции на тренерском месте. Саша признавался, что подчас ему хочется самому выскочить на площадку, схватить мяч и забить. В нем все еще сидит игрок. Причем — парадоксы судьбы — теперь как раз ему хочется все делать самому, быть на виду, блистать. Не учить, а показывать. Ему кажется, что он все сумеет сделать лучше, чем его подопечные. И кто знает, может быть, так оно и есть, хотя хороших баскетболистов даже в самые трудные для команды времена в «Динамо» всегда хватало. Оказалось, что Болошев и темпераментный, и азартный, и горячий человек. А в роли игрока Саша как раз выделялся холодной головой, рассудительностью, осмотрительностью. Что ж, вполне вероятно, что сочетание этих качеств сделает из выдающегося баскетболиста Саши Болошева не менее заметного тренера Александра Александровича Болошева. Когда писались эти строки, Саше было всего 39 лет. По нынешним временам совсем немного. Так что у него еще все впереди. И мне кажется, мне хочется так думать, что тренер Болошев сумеет реализовать на площадке то, что когда–то не всегда умел делать Болошев–игрок. Чего ему и желаю.
Сколько знаем мы спортсменов — и не только баскетболистов, — которым было многое дано природой, а они так и не раскрылись полностью, так и не оправдали всех надежд, так и не сказали свое слово… Что ж, это грустно, нам по–человечески жаль таких людей, хотя в душе мы всегда их же и порицаем за то, что они вроде бы оскорбили нас в лучших чувствах. И в таком подсознательном недовольстве есть своя логика. Тем более что и в самом деле неудачи спортсмена чаще всего — итог его собственной слабости. И поэтому же нам особенно неприятны люди, сваливающие вину на привходящие обстоятельства, видящие причину неудач в ком и где угодно, но только не в себе.
К сожалению, подобных любителей выгородить себя и оправдать не так уж мало. И значительно меньше таких, кто действительно был отодвинут в тень отнюдь не по собственной воле. И насколько же больше уважения они заслуживают, ибо не ищут виновных на стороне, а целиком и полностью берут на себя груз случившегося. Даже и тогда, когда объективно многое складывалось не в их пользу…
