Утро вступало в свои права. На горизонте медленно всплывало солнце. Ни одной тучки. Ветра тоже не было. Воробьи уже начали свой утренний галдёж. Воздух был прохладный, с приятным запахом каких-то трав. Вчера я этого запаха не заметил.
Взяв в машине полотенце, я пошёл не в душ, а на речку. Правда, долго поплавать не получилось, потому, что вода была ну очень холодная. Но заряд бодрости получил огромный.
Во дворе ещё никого не было. Только за домом, возле сараев увидел тетку Антонину. Она, видимо, кормила домашнюю птицу, разбрасывая вокруг себя зерно и что-то приговаривая.
Пришёл Сёмка. - Привет Москва, - улыбаясь, как родному, поздоровался со мной за руку.
- Привет, бизнесмен, - пожал его крепкую не по возрасту руку. – Ловко ты вчера для этой дамочки очередь разрулил.
- А то! – загордился он, садясь на скамейку и закуривая.
- Сотню баксов небось содрал? - я смотрел ему в глаза.
- Они у Киеве не обеднеют, - улыбнулся Сёмка. - Для ных та сотня, як для мэнэ копийка.
- А кто эта тётка?
- Нэ знаю. Я першый раз их тут бачив, - он потянулся и зевнул. – А у вас як?
- Так вот сегодня первый день лечения. Димитрий сказал, что время ты мне скажешь.
- А, ну да, - он открыл свой блокнот. – Так на дэвять.
На душе было немного неспокойно. Я боялся поверить в благополучный исход, чтобы потом, если этого не произойдёт, второй раз не привыкать к мысли о смерти. Поэтому я гнал от себя дурные мысли. Но и хорошим не давал возникать у меня в голове и как бы находился посередине. Просто жил, просто дышал. Дождавшись своей очереди, вошёл в дом. В комнате, где я ночевал, при зашторенных окнах опять был полумрак. Димитрий уже сидел в своём кресле. Увидев меня, улыбнулся и кивнул на кресло.
Я присел напротив него.
- Як самочувствие?
- Жив пока, - грустно пошутил я.
- Ну не тилькы пока, а ще довго жити будэтэ, - он улыбнулся, а я неуверенно покачал головой. - Ответьте мэни, пожалуста, на однэ питання, - попросил он. - Да, задавайте. Отвечу как на духу, - с готовностью согласился я.
- Скажить, Павлу, шо забрала у вас ця болезнь? - Не понял, - опешил я. – В каком смысле? Болезнь хочет отнять у меня жизнь!
- Ни, нэ правыльно, - улыбнулся Димитрий. – Подумайте ще. - Она лишила меня контроля над моей жизнью. От меня теперь ничего не зависит. - Ни. Як раз од вас зараз багато зависит,
- Свободу? - Свободы у вас не було. Вы пидчынялыся той жызни, яку вэли.
- Амбиции? - Ни. Воны уси з вамы.
Я задумался, перебирая в памяти последние впечатления, и вспомнил, как ехал домой из больницы, вспомнил отношение Вики, разговор с Димитрием и свой последний сон.
И вдруг понял. - Болезнь лишила меня иллюзий? – воскликнул я.
- Так, правыльно. И якшо, вы знову не повэрнэтесь до той жызни, то прожывэтэ до глубокой старости.
Я иронично заулыбался такому оптимистичному заявлению. Димитрий не обратил на мою иронию никакого внимания. Он смотрел мне прямо в глаза.
- Тэпэр, шоб пишло лечение, трэба знову повирыты в сэбэ.
- В каком смысле? Я в себе уверен, - опять не понял я - Ни. Вы должны повирыты, шо будэтэ житы. Знову захотеть житы…
- Согласен, - я утвердительно покачал головой. – Но как это сделать?
- Цэ просто. Нужно всэ початы спочатку.
- Как это сначала? Стать нищим?
- Ни. Гроши поможуть вам статы иншим человеком. - Вы уже знаете, каким?
- Вы тэж скоро цэ узнаетэ, а зараз не отвлекайтесь.
- Но я не понимаю, где мне искать это начало.
- Спробуйте наладыты свои отношения з женой. В вашем случае – цэ начало болезни. Вы нарушылы баланс свого организма, коли рассталыся з нею. Тепер нужно всэ восстановыты.
- Восстановить что? – не понял я.
- Природа и человек состоит з мужского та женского. Колы ци энергии в организми у равновесии – человек здоров. Колы нет – человек болеет.
