Над восточным пригородом занимался рассвет. Мидлхейм еще блаженно нежился в полудреме, молчали его утопающие в яркой весенней зелени окраины и пригороды, спали их обитатели.
Белый особняк Д’Элтаров притих, наслаждаясь краткими часами спокойствия в преддверии нового дня. Давно разъехались по домам утомленные ночным весельем многочисленные вчерашние гости, падающие с ног от усталости слуги, покончив с уборкой, тоже расползлись по своим каморкам — кончился бал, истаяла ночь. Однако хозяева ложиться в постель не спешили. Запершись в кабинете барона, он сам, его супруга и его шурин пили крепкий обжигающий кофе, не чувствуя вкуса, и говорили о том, о чем, будь их воля, не захотели бы даже молчать. Короткое письмо из военной школы Даккарая, распечатанное, лежало на столе перед маркизом Д’Алваро. Он прочел его дважды, сам не зная, зачем.
— Хвала богам, что обман вскрылся сейчас и здесь, — говорил барон. — Уже самый конец мая. В июле Кассандра станет совершеннолетней, и если бы мы не узнали… Во имя Танора! Перед ней открыты все дороги! Почему моя дочь выбрала именно эту?!
В голосе Руэйда Д’Элтараа слышалось отчаяние. Баронесса, полулежащая в кресле, устало смежила веки:
— Вряд ли она сама может тебе ответить, а у меня уже опускаются руки. Всё было впустую, Астор! Всё!..
Маркиз подавленно молчал. В отличие от сестры и зятя, он не питал иллюзий относительно своей племянницы, но даже предположить не мог, что дело зайдет так далеко. Подложное письмо! О чем она только думала? Поймав себя на этой мысли, Астор невесело усмехнулся. О чем! Глупо было и спрашивать.
— Это не должно стать достоянием общественности, — сказал барон. — Никогда. Дело даже не в Крис — в конечном итоге, на Ван» Орринах свет клином не сошелся…
— Руэйд! — вскинулась баронесса, широко распахивая глаза. — Как ты можешь?! Ведь уже все решено!
Супруг нахмурился:
— О том, чтобы разорвать помолвку, пусть о ней даже еще не объявлено, речи пока не идет. Я понимаю твои чувства, и счастье Кристобель для меня не пустой звук — ты это знаешь. Но я сейчас говорю обо всех Д’Элтараах, Инес! И не только о них, Астор нам тоже не чужой. Честь двух семейств висит на волоске по милости Кассандры. И если уж на то пошло, не одна честь — все наше благосостояние. Никто не станет вести дела с человеком, чью дочь уличили в подобном!
Он с отвращением кивнул на письмо и откинулся в кресле. Баронесса, кусая губы, умолкла. Ей нечего было возразить: соляные шахты Д’Элтаров вот уже более ста лет обеспечивали белым золотом не только Геон, но и многих его соседей. Сам барон, разумеется, не занимался торговлей, на то имелись другие люди, однако земля и ее щедрые дары принадлежали именно ему. Быть единственным наследником — не только удача, но и огромная ответственность. А репутация в деловых кругах едва ли не важнее, чем при дворе. «Как она могла? — в отчаянии подумала баронесса. — Как?! Неужели драконы ей важнее семьи?»
Госпожа Д’Элтара прижала ладони к вискам. Она была совершенно раздавлена. Пасмурный взгляд барона, скользнув по лицу жены, чуть смягчился.
— Ну, полно, Инес, — сказал он. — Не все еще потеряно. Думаю, Кассандра уже поняла, что натворила, а об истинном авторе прошения знает только семья. Совет Даккарая не сомневается в его подлинности, иначе никогда не дал бы своего согласия…
Маркиз Д’Алваро поднял голову.
— Да, — сказал он. — Но это согласие налагает на тебя определенные обязательства, Руэйд. Ты хозяин своему слову, и волен как дать его, так и забрать — в конце концов, Кассандра твоя дочь и пока еще несовершеннолетняя. Но что, если возникнут вопросы?
— Вопросы — не обвинение в подлоге. Разве отец не может передумать?
— Может, — жестко ответил Астор. — Если передумает дочь. А на это я бы не рассчитывал. Один раз Кассандра уже забыла о семье — где гарантии, что она не сделает этого снова?
