Улыбка, сиявшая на красивом лице, была просто неотразимой. Ему было невдомек, насколько неловко чувствуют себя сейчас этот фотограф и Джордан в обществе друг друга.
— Благодарю вас, мистер Экхердт. Мне доставляет неизмеримое удовольствие находиться здесь. И это удовольствие растет с каждой минутой… — Глаза Ривза пытливо ощупывали лицо Джордан. Стоя рядом с Гельмутом, она заметно побледнела. Однако ей надо было держаться. Никто не должен заметить ее замешательства.
— Ах, милая, прости, совсем забыл! — спохватился Гельмут и церемонно взял ее под руку. — Перед тобой мистер Ривз Грант! А вам, мистер Грант, разрешите представить миссис Джордан Хэдлок. Она ваша соотечественница, однако, надеюсь, ей совсем недолго осталось пребывать в этом качестве.
С улыбкой, исполненной обожания, швейцарский богач посмотрел на свою спутницу, в то бремя как она с белым как мел лицом подавала Ривзу руку. Однако тот не торопился принимать ее. Гость выдерживал многозначительную паузу. Кровь зашумела в ушах Джордан. Ей стало дурно, во рту пересохло. Оставалось надеяться, что у него хватит благоразумия не вспоминать о прошлой ночи. Ну конечно же, он ничего не скажет! Не настолько же он жестокосерден… В конце концов его рука медленно поднялась, и Ривз коротко встряхнул ее ладонь. Пожатие его пальцев было непривычно жестким.
— Рад познакомиться, миссис Хэдлок, — произнес он медовым голосом.
— Взаимно, — запинаясь, пробормотала она.
— В предстоящие несколько дней тебе часто придется видеть тут Ривза, дорогая. Кстати, ничего, если я буду звать тебя по имени? — тараторил Гельмут, ненавязчиво давая понять гостю, что хочет быть с ним на короткой ноге. — Он фотожурналист, делает обо мне очерк для одного американского журнала.
— Я знакома с работами мистера Гранта, — скромно проговорила Джордан, смело подняв взгляд, чтобы встретить горящий взор зеленых глаз. — Я видела ваш материал об ИРА[1] в одном из последних номеров «Тайме». Мне понравилась ваша статья. Тема непростая, а вам удалось осветить ее взвешенно и в то же время эмоционально.
— Ваша похвала очень много для меня значит, миссис Хэдлок. Надеюсь, тема, над которой мне выпало работать на сей раз, будет не столь мрачной. Я давно уже мечтал познакомиться с мистером Экхердтом. Полагаю, американскому читателю будет интересно узнать об одном из самых состоятельных людей в мире.
— Кстати, Ривз, очень хотелось бы, чтобы в этом очерке нашлось место и для Джордан. Между прочим, можешь уже сейчас брать свой фотоаппарат на изготовку. Буквально через несколько минут я официально объявлю о нашей помолвке.
Джордан порывисто повернулась к своему спутнику.
— Гельмут! — в отчаянии выкрикнула она. — Ну почему… Почему ты не предупредил меня?
— Потому что хотел преподнести тебе сюрприз. — От его белозубой улыбки можно было запросто ослепнуть. — И потом, если бы я сказал тебе заранее, ты снова нашла бы какой-нибудь предлог, чтобы отсрочить то, чего в любом случае изменить не в силах. Не-ет, милая моя, все равно ты станешь миссис Экхердт — уж это я тебе обещаю. Это лишь дело времени. Итак, дорогая, согласна ты стать моей женой?
Во время недавней совместной экскурсии в Церматт он несколько часов подряд изводил ее игривыми приставаниями, говоря о своих пламенных чувствах и честных намерениях, после чего Джордан, вконец измотанная, согласилась подумать о возможном браке. Лишь подумать, не более того! Она намеревалась вернуться к этому вопросу позже и в спокойной обстановке объяснить ему, что еще не готова к новому замужеству. Однако что-то все время мешало ей, подходящий момент никак не наступал, и вот дождалась: Гельмут взял инициативу в свои руки. Итак, официальное объявление о помолвке… В присутствии Ривза! Господи, неужели это не дурной сон?
Красивое платье, которое Гельмут купил ей и заставил надеть именно на этот прием, внезапно стало неудобным. Огромный зал показался душным и тесным. Выпитое шампанское кружило голову. А Ривз стоял рядом, не сводя с нее испытующего взгляда.
У Джордан было такое чувство, словно она смотрит на происходящее откуда-то со стороны, а Гельмут уже громко призывал всех к вниманию. Разговоры мало-помалу стихли, тарелки с изысканной едой были отставлены в сторону, и десятки голов повернулись в одну сторону. Гости вежливо приготовились выслушать хозяина.
