— Я — директор международной финансовой компании со штаб-квартирой в Лондоне. Сейчас я в отпуске, но мне все равно приходится работать из дома. Вы должны быть в моем распоряжении днем и ночью, постоянно.
В кабинете повисла тишина, прерываемая лишь потрескиванием поленьев в камине. Цезарь зевнул.
— Вы слишком многого требуете, — наконец произнесла я.
— Несомненно, — кивнул Эдвард.
— Мне придется на многие месяцы отдать себя в рабство. У меня не будет времени для себя.
— Да.
Что ж, может, в моей ситуации это не так уж плохо. Я взглянула на его искалеченную ногу:
— А если станет трудно, вы выгоните меня?
Неловко опустив ногу и опираясь на подлокотник кресла, Эдвард медленно встал. Он был почти на два фута выше меня и нависал надо мной, как скала над морем.
— А вы? — мягко переспросил он.
Отведя глаза, я покачала головой:
— Нет. Если только вы не будете меня домогаться.
— Не бойтесь. Меня не привлекают напуганные девственницы-идеалистки.
— Да как вы смеете?.. — вскинулась я.
— Я знаю женщин. — Он смотрел на меня с насмешкой. — У меня немалый опыт. Но я предпочитаю свидания на одну ночь или на уик-энд. Секс без проблем.
— Но после аварии, наверное…
— Прошлой ночью у меня была женщина. — Он вновь пожал одним плечом. — Моя приятельница, снимающаяся в рекламе нижнего белья, приехала из Лондона навестить меня. Мы выпили вина и… Мисс Мэйвуд, вы, похоже, шокированы? Что ж, я так и думал, что вы девственница, но все же надеялся, что кое-какие представления по этой части у вас имеются. Или вам объяснить подробности?
Наверное, в этот момент мое лицо могло поспорить цветом со спелым помидором.
— Я… я просто удивилась. С вашими травмами…
— Ничего сложного. Она была сверху. Мне даже не пришлось сползать с кресла. Может, вам нарисовать схему?..
— Н-нет, — задохнулась я. Он был совсем близко, я почти ощущала жар его кожи и силу, которыми веяло от его тела. Он был прав насчет моей неопытности — и все же даже я понимала, что он опасен для женщин. Даже для девственниц-идеалисток вроде меня.
— Итак, вы согласны на мои условия?
Я неуверенно кивнула. Он взял меня за руку — и меня словно ударило током.
— Хорошо, — мягко сказал он. Мы были совсем рядом. Я ощущала его дыхание — теплое и сладкое, как крепкий алкоголь. Я увидела его глаза с красными прожилками и лишь тут поняла, что Эдвард слегка пьян.
На столике у кресла стояла наполовину пустая бутылка дорогого виски и низкий стакан. Высвободив руку, я забрала их:
— Если уж вы хотите, чтобы я постоянно была рядом и являлась по вашему зову в любое время дня и ночи, вам тоже придется кое-что сделать — больше не пить.
— Но это в лечебных целях, — возразил он.
Но я не сдавалась:
— Никаких наркотиков! Если только кофе по утрам — и то если вы будете вести себя достаточно любезно. И никаких ночных развлечений с моделями.
— Отлично, — улыбнулся Эдвард.
— Или с кем-нибудь еще! — резко добавила я.
— Вы действуете неразумно, — ухмыльнулся он.
— Да, — согласилась я. — Как и вы.
Он изучающе посмотрел на меня:
— Но если вы отберете все мои игрушки, чем же я смогу себя развлечь?
Это бесцеремонное разглядывание заставило меня покраснеть.
— Нам с вами предстоит много тяжелой работы, — сухо сказала я.
Эдвард откинулся на спинку кресла:
— Вы все еще тоскуете по Джейсону Блэку.
Эти слова ударили меня словно хлыстом. Затихнув, я отвела взгляд к окну.
— Да, — наконец прошептала я, радуясь, что мой голос не дрожит.
— Вы его любите, — с насмешкой протянул он.
У меня перехватило дыхание. Быть может, в этот момент Джейсон и Мэдисон занимаются любовью в своих шикарных апартаментах в пятизвездочном парижском отеле…
— Но я не хочу его любить, — тихо проговорила я.
— Но вы его все равно любите. — Он с презрительной усмешкой смотрел на меня. — Наверное, и свою сводную сестрицу вы в конце концов простите.
— Я люблю их. — В моем голосе звучал стыд. Мне действительно было стыдно. Какой же идиоткой надо быть, чтобы любить тех, кто не желает платить тебе взаимностью? — Любимых не выбирают.
— О боже! — Эдвард посмотрел на меня долгим взглядом. — Даже теперь вы ни словом не обвиняете их. Что за женщина!
