— Голова?!!..
* * *
Да, Велигоюшко, накликал ты беду на свою шею. — протянул Репейка. — Радивоя и найти-то — уже целое дело, а голову… он скорее сам твою заберет.
— Да знаю я, знаю! — раздраженно отмахнулся Велигой. — Так ведь меня никто за язык не тащил, сам напросился. Похоже, теперь до конца жизни буду ветра в поле искать, как дурак. Хотя почему «как»?
— Не, это я дурак! — гордо возразил Репейка.
— Вот когда тебе это скажет кто-нибудь, так и отвечай, что, мол, я еще что, вот был тут один с мечом, Радивоя искал… до сих пор, наверное, ищет.
— А ты к волхвам не ходил? — спросил убогий. — Может, что да подсказали бы…
Ящер мне на голову, подумал Велигой, а ведь и впрямь… Ух, дурило, дурилушко, ведь мог бы там же, в Киеве хоть того же Белояна порасспросить, уж он-то точно должен хоть что-то знать… нет, сорвался, как сосулька с крыши — эх, щас, княже, сбегаю, только портки подтяну, мое место за столом не занимать… Ох, дурила… а теперь в Киев путь заказан — люди скажут вот, мол, оказывается помимо глотки и голова еще, как ни странно, нужна бывает. Что, спросят, протрезвел, богатырь — в дупе штырь? Нет, нельзя в Киев, нельзя…
— Не ходил, — признался Волчий Дух с тяжелым сердцем. — Нет, раз до сих пор ума не нажил, значит, дураком и помру. Своей головы нет — чужую не приставишь, а дупой думать мы все молодцы… Ну что мне, свою что ли башку Владимиру принести? Все равно мне от нее толку мало, сам пользоваться не умею…
— Погоди… — Репейка наморщил лоб и принялся ожесточенно драть ногтями затылок, всеми силами выказывая мыслительный процесс.
Велигой сидел, уставившись в одну точку. «Чего я жду? — Подумал вдруг. — Пора бы уже и в путь, так нет, сижу тут, разглагольствую с умалишенным и жду, когда он родит, наконец, очередную мудрость…»
— К Барсуку тебе надо, — сказал вдруг Репейка.
— К какому барсуку? — не понял Велигой.
— К Барсуку… — повторил Репейка, искренне удивленный тем, что такой большой и умный не знает самого Барсука.
— Кто это? — спросил Волчий Дух. — Еще один такой же, как ты… ой, извини… необычный?
— Да, необычный, необычный! — закивал убогий, вновь хватая Велигоя за рубаху. — Волхв он, в лесу живет, верст десять отсюда будет, с гаком.
— А в гаке сколько? — поинтересовался витязь.
— Да верст двадцать… — пожал плечами Репейка. — А к Барсуку тебе надо, надо! Он все знает! Хоть и далече живет, а наши мужики завсегда за советом к нему бегают.
Понятно, расстроено подумал Велигой. Живет в лесу какой-нибудь дед, траву собирает, всякую бяку из нее варит, пням кланяется, может даже еще дурнее Репейки, но для простого весянина всякий, кто непонятен, живет не как люди — уже дурак… либо волхв. Раз такой вот дедок живет в уединении и незнамо чем там занимается, — значит наверняка волхв. А что иной раз сморозит такое, что и сам вряд ли поймет, так это ж от мудрости великой, она на то и мудрость, чтобы простому человеку не понять, иначе б все мудрецами были.
Репейка, видя, на лице витязя сомнение, еще сильнее потянул за рукав, так что ткань затрещала.
— Он в грядущее зрит! — сообщил убогий таинственным шепотом.
— И что ж он там увидал? В грядущем? — усмехнулся Велигой.
— А ты не смейся, не смейся! Еще зимою нагадал Сыпачу, что у него по весне свинья сдохнет…
— И сдохла?
— Да и не было у него ее никогда! А вот жена и в самом деле преставилась, и правду молвить — та еще свинья была…
— Ясно. — сказал Велигой, поднимаясь. — Это и я тебе нагадаю, хоть и не волхв, что вон та балка, нет, не туда смотришь, вот эта, что над нами, не позднее будущего лета рухнет и двоих зашибет.
— Тоже мне, предсказал! — усмехнулся Репейка. — И так видно, что вся прогнила, жуки сгрызли, а хозяин пока сообразит, пока почешется… А что двоих пришибет — так это смотря сколько народу в корчме будет. А то и всех пятерых прихлопнет.
Велигой внимательно посмотрел на убогого.
— Слушай, раз ты такой умный… хм… то почему ж тогда дурак? — глупо спросил он.
— Родился таким. — пожал плечами Репейка.
«Да, — подумал Велигой, — полна чудес земля Русская! Где еще умного дурака увидишь!»
— Так где твой Барсук, говоришь, живет? — спросил Волчий Дух.
