Некоторое время царило молчание.
— Завтра я оставлю вас, — неожиданно молвил витязь.
— Как? — встрепенулся Драгомысл. — Почему? Если дело в оплате, то… Да, я понимаю, что слишком многим тебе обязан…
— Ты ничем мне не обязан, — отрезал Велигой. — И уж тем более и речи быть не может ни о каких деньгах. Просто наши дороги расходятся. Тебе на Рязань, а мне — на полуночь, к Волге.
— Да как же мы без тебя… — начал было Драгомысл и осекся, сообразив, что, в общем-то, сморозил глупость.
— Эрик отлично справится, — улыбнулся в ответ Велигой. — Теперь его на хромой козе не объедешь! Стрелков я подготовил, ни одного куста не пропустят… так что, я тебе больше не нужен.
Драгомысл задумался, хотел сказать что-то очень убедительное, а потом передумал. Витязь и так сделал очень и очень много для простого попутчика. И теперь у каждого из них своя дорога.
— Спасибо тебе, — только и сказал он.
Витязь грустно улыбнулся в ответ, хотел что-то сказать, но в этот момент послышался топот копыт. В лагере поднялась суматоха. Кто-то истошным голосом потребовал «воеводу Велигоя».
Витязь вскочил, разом исчезли расслабленность и рассеянность. Драгомысл тоже воздел себя на ноги, мучимый нехорошими предчувствиями.
— Что они там еще натворили, недотепы… — пробормотал Велигой, быстрым шагом направляясь в лагерь. Драгомысл заспешил следом.
Оказалось, примчался один из русичей, посланных к обозу. Он задыхался после быстрой скачки не меньше, чем его конь. Прорвавшись сквозь разом окружившую его толпу, он подбежал к Велигою, и покачиваясь, хватая ртом воздух, с трудом выговорил:
— Беда… воевода… Беда!
— Что стряслось? — холодно спросил витязь. — Обоз уперли? И какой я тебе, к Ящеру, воевода?
— Воевода… — прохрипел посланник, пытаясь отдышаться, — Твоя пленница… Сбежала…
Велигой некоторое время смотрел на посланца, сжав кулаки. Потом резко повернулся, и направился к своему коню. За ним бросились Драгомысл и Эрик.
— Что теперь делать? — воскликнул купец.
Велигой подошел к Серко, принялся проверять сбрую.
— Вам — усилить дозоры, — бросил он. — А мне придется уезжать, не откладывая до утра.
— Уезжаешь? Почему? — воскликнул пораженный Эрик.
— Драгомысл объяснит, — ответил ему Велигой, вскакивая в седло. — Ну, прощай, Эрик Йоргенсон. Да прибудет с тобой мощь твоих Богов.
— Но почему сейчас? — удивился Драгомысл. — А твои пожитки?
— Заскочу по дороге к нашим обозникам, мое барахло там, на телеге, — ответил витязь, разворачивая Серка. — А почему именно сейчас… Просто она будет искать меня. А эта девка — хитрая тварь, и я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.
— А ты… справишься? — Эрик ухватил витязя за стремя. — Раз она так опасна, как ты говоришь?
— А куда я денусь? — усмехнулся в ответ Велигой.
Эрик отскочил в сторону, и витязь пустил Серка галопом. Выметнулся из лагеря, резко осадил коня.
— Прощайте, други! — крикнул он. — Не поминайте лихом! Счастливого пути!
Из-под копыт взметнулись комья земли, и Серко могучей тенью умчал своего всадника в черноту ночи.
— Вот так вот… — ошеломленно пробормотал Эрик. — Как будто и не было его…
— Да будет ровной твоя дорога, Велигой Волчий Дух, — тихо сказал Драгомысл. — И удачи тебе… что бы ты не задумал.
В холмах далеко справа от лагеря мелькнула в ночи серая тень, удаляясь в направлении затихающего грохота копыт.
Из соседнего перелеска на быстром боевом коне выметнулся всадник, лунный свет на миг блеснул, заискрился в длинных светлых волосах. Всадник оглянулся, и низко пригнувшись в седле пустил коня по следу Велигоя.
