Я вывернул голову, чтобы рассмотреть впереди хоть что–нибудь похожее на преграду или зацепку. Но ничего не увидел, кроме рваных следов от ножек стола и стальных обломков аппаратуры, впившихся в поверхность пола.
Я прижал ладонь раненой руки к линолеуму, чтобы хоть на чуть–чуть увеличить силу трения между своим телом и полом. Но тщетно. Нас уверенно тащило к пространственной дыре.
И тут Лотта очнулась. И закричала — изумленно и беспомощно. Отчаянно.
А я грязно выругался и широко открыл глаза, глядя, как приближается идеально ровно срезанный край пола, обрывающегося в никуда…
Генератор прекратил работу, когда волосы Лотты уже развевались над космической пропастью, а я простился с жизнью.
Черная дыра за нашими головами схлопнулась и исчезла. И мгновенно прекратился вихрь. А вместе с ним и наше скольжение по полу. Мы остановились.
Страшное напряжение, владевшее моим телом, спало. Я обмяк и отпустил Лотту. И остался лежать на спине — тяжело дыша и подтянув к груди кровоточащую руку.
Лотта, тихо всхлипывая, перевернулась на бок, села на полу и поджала ноги.
— Что это было, Дэнни?
Я заставил себя повернуть голову и посмотреть на нее. Выглядела она хуже некуда. На лбу, над опухшим исцарапанным лицом и под копной спутанных волос набухала здоровенная багровая шишка. Нещадно истрепанный серебристый плащик был взрезан в разных местах — видимо, кусками жести и обрывками кабельных выводов, торчащими из линолеума.
— Ты не ранена?
— Нет, — ответила она. — Почему у тебя пальцы порезаны?
— Какая–то железяка саданула, — не глядя на рану, ответил я. — Ничего, пройдет.
— У меня все тело болит, — пожаловалась Лотта.
— Неудивительно, — прокряхтел я, с огромным трудом поднялся с пола и протянул ей здоровую правую руку. — Давай выйдем отсюда.
Она медленно встала и с растерянным видом оглянулась по сторонам. Провела пальцами по лицу и сказала:
— Что же мне теперь делать, Дэн?
Я молча застегнул разодранный пиджак, взял ее под локоть и повел к выходу из лаборатории. После того, что мы только что пережили, давать ответы на риторические вопросы сил у меня не было.
Уже на выходе из богом проклятого «помещения нулевого уровня» я нащупал в кармане плоскую коробочку мобильного телефона и с радостью удостоверился, что аппарат в исправности.
То что нужно.
Единственное, что надо было «теперь делать», — это вызвать Службу безопасности БЗС и Макса Гриппа.
Глава 2 ВЕТЕР ЗЛЫХ ПЕРЕМЕН
— Вы уверены, что столкнулись именно с работой генератора пространственных преобразований? — спросил Макс Грипп и озадаченно сморщил нос. Этот примечательный нос — небольшая, но чрезвычайно острая часть лица — делал его маленькую физиономию похожей на мордочку хитрого зверька. — Насколько я знаю, прибор вашего покойного папеньки может организовывать ходы в один конец, от себя до выбранной цели. А вы описываете работу чего–то такого, что создает тоннель, ни на входе, ни на выходе которого генератора нет и в помине.
— Ваши сведения устарели, профессор, — подал голос полковник Снайдерс. — Научный прогресс, как вы знаете, на месте не стоит…
Полковник, спокойный сухощавый человек, облаченный в десантный комбинезон, был командиром одного из подразделений Службы безопасности БЗС и прибыл к порогу дома Грегори Рута со своим отрядом через пять минут после того, как я доложил оперативному дежурному Службы о ЧП в особняке. Еще через некоторое время примчались медики, потом подъехали молчаливые и угрюмые со сна люди Гриппа. К тому времени, как появился профессор, особняк был оцеплен бойцами Снайдерса, а сотрудники лаборатории ментальных исследований ползали по полу рабочего помещения Рута и искали следы той твари, о которой я им рассказал.
По указанию профессора Лотту усадили в машину и отправили в госпиталь. Я же провел Снайдерса и Гриппа в гостиную и поведал им обо всем, что случилось со мной и с Лоттой, начиная с момента нашей встречи вечером.
И Макс Грипп, и полковник Снайдерс знали меня по той самой истории, в конце которой Гриппу пришлось серьезно попотеть, чтобы спасти мне жизнь. Тогда им пришлось со мной нелегко, но и журналист Рочерс не ударил лицом в грязь и теперь вполне мог надеяться, что ему не придется доказывать правдивость своих слов.
