Сидевшая в углу пожилая женщина по-прежнему читала местную газету. Или прислушивалась к их разговору? При желании она могла услышать, о чем говорили Дронго и его собеседник.
— У неё были враги?
— Не знаю. Мне казалось, что нет.
— А какие у неё были отношения со старшей сестрой и её мужем?
— Прекрасные. Они очень любили друг друга. Я знаю, что Каплунович несколько раз предлагал Вере перейти в его компанию, но она была достаточно независимым человеком, чтобы согласиться. А вот их отношения были очень хорошими. Он помог ей купить квартиру. Вера обожала детей Киры. Всех троих.
— Вы не знаете, кому было выгодно исчезновение Веры Логутиной?
Не знаю. Даже боюсь подумать. Все эти политические игры вокруг бывшего премьер-министра. Наверное, хотели каким-то образом связать с ним Веру. Может быть, поэтому. Но я ничего не знал. И даже не могу предположить, кто это мог быть. Я вообще не поверил Каплуновичу, когда он сказал, что Вера пропала. Много раз пытался ей звонить…
Он провёл рукой по лицу. Покачал головой: — Никогда и ничего не боялся. А сейчас стал бояться. Беспокоюсь за Веру. Все получилось так глупо. Нужно было как-то попытаться с ней договориться. Объясниться. Я теперь никому не верю. Никому. Даже с вами я не стал бы разговаривать, если бы не перезвонил вчера Борису Самуиловичу. И он подтвердил мне, что господин Дронго действует по его поручению…
Женщина, читавшая газету, чуть отодвинула её, и Дронго увидел внимательный, заинтересованный взгляд. Как глупо он себя подставил. Нужно было понять, что за ним наблюдают профессионалы и они наверняка будут отслеживать все звонки к Каплуновичу. Тем более что Александр наверняка звонил по обычному городскому номеру, который легко можно было перехватить. Как все это обидно. И вчера они оторвались именно для того, чтобы он почувствовал себя свободным. Щёлкнули его по носу, чтобы не очень задирался. Какой интересный урок. Они уже вчера точно знали, куда он летит. Но провожавший прошёл границу и изобразил растерянность, когда узнал, что Дронго летит в Ригу. Хотя мог и не знать, куда именно, чтобы точнее изобразить растерянность. Что ему, в общем, и удалось.
Вы говорили с Каплуновичем? — разочарованно уточнил Дронго.
— Говорил. Я хотел понять, кто ко мне приедет… И можно ли вам доверять.
— В таком случае вы все поняли. Я хочу попросить вас ещё об одной услуге. Подождите меня здесь, в холле, ещё минут пятнадцать или двадцать. Если я не появляюсь, молча уходите, ни о чем не расспрашивая. Договорились?
— Я не совсем понимаю…
— Не нужно ничего понимать. Просто выполните мою просьбу.
Дронго поднялся и громко сказал, обращаясь к своему собеседнику:
— Я сейчас вернусь и принесу вам все документы. — Он повернулся и пошёл к кабине лифта.
Наверняка женщина, сидевшая в холле, услышала его слова. Дронго поднялся в кабине лифта, вошёл в свой номер. Собрать все вещи было делом двух минут. Он забрал свой небольшой чемодан и вышел из номера по коридору к другому лифту, откуда можно было выйти через запасной ход. За номер в отёле он вчера расплатился наличными, мини-баром не пользовался. Можно будет позвонить и сообщить, что номер он сдаёт. Сейчас важно использовать некоторое преимущество во времени. Но как самонадеянно они поступили с Эдгаром! Нужно было предусмотреть, что Линдт может перезвонить Каплуновичу. Об этом они не подумали.
Через час он уже сидел в поезде, направлявшемся в Санкт-Петербург. И уже вечером этого дня выехал в Хельсинки, чтобы полететь оттуда во Францию. Находясь в салоне авиалайнера, летевшего над затянутой тучами Европой, Дронго закрыл иллюминатор и попросил стюардессу дать ему плед.
— Скоро мы войдём в зону турбулентности, — любезно улыбнулась ему девушка.
Только не это, — мрачно прошептал Дронго.
— Что вы сказали? — не поняла стюардесса.
— Принесите мне стакан водки, — попросил он. — Так я лучше переношу эту проклятую турбулентность. И налейте ещё стакан томатного сока с лимоном.
— Вам смешать?
— Не нужно. — Он закрыл глаза. «Можно было ехать на поезде. Хотя пришлось бы преодолевать всю Европу», — раздражённо подумал Дронго. В этом случае он мог бы потерять два или три дня. А это достаточно много, учитывая все, что ему удалось узнать.
