— В Блоссом-рум, сэр.
— Соедините меня, пожалуйста.
— Блоссом-рум, — послышался мужской баритон.
— Могу я поговорить с метрдотелем?
— Я у телефона, сэр.
— Как вас зовут?
— Джордж, сэр.
— Послушайте, Джордж, это Поль Мерфи. Могу я заказать ужин на двоих к половине девятого?
— Да, мистер Мэрфи.
— Проследите, чтобы на столике были цветы. До скорого, Джордж.
Холидей все еще считала деньги. Мои действия оставили ее совершенно равнодушной.
— Ты не будешь возражать, если я сам выберу для тебя платье на сегодняшний вечер?
Она промолчала. Насвистывая веселенький мотивчик, я отправился в спальню и открыл шкаф. Вся ее одежда разместилась на паре вешалок. Не густо…
— Холидей! — позвал я.
Ответа не последовало.
— Холидей!
И только тишина в ответ. Я подошел к двери спальни.
— Холидей!
Я вошел в спальню и подошел к ней. Она все еще считала деньги.
— Послушай!
— Заткнись!
Я обхватил ее плечи. Ее руки были полны денег.
— Черт тебя побери! — огрызнулась она, стараясь освободиться из моих объятий. Я встряхнул ее за плечи, деньги посыпались у нее из рук.
— Послушай! Я был самым счастливым парнем на свете, просто не мог дождаться, когда встречусь с тобой. Дорога назад закрыта для меня навсегда. Мосты сожжены, и ты можешь делать со мной все, что захочешь… Холидей!
Ни слова в ответ.
— Холидей!
Она опустилась на колени и принялась собирать деньги.
— Иди ко мне.
Холидей медленно встала, в одной руке она держала газету с моей долей, свои деньги она зажала под мышкой.
— Что ты собираешься с ними делать? — наконец спросила она.
— Взять.
Я подошел к комоду, открыл ящик и положил их среди своих рубашек.
— Мне хотелось самому выбрать тебе наряд на сегодняшний вечер. Но у тебя с этим делом не густо… Завтра мы купим тебе какую-нибудь обновку, что-нибудь сексуальное. А что бы ты надела сегодня?
— Вот это, — она сняла с вешалки цветастое платье. — Как ты считаешь, сойдет?
— Ты заслужила гораздо большего. Завтра этот шкаф будет ломиться от нарядов.
В этот момент кто-то постучал в дверь.
— Джинкс, — сказал я. — Куда ему без нас.
— Со временем мы от него избавимся, — заметила Холидей, — но не выходи из себя сегодня, не надо затевать свару.
— Устроить скандал в такой вечер? Мой первый вечер, когда я по-настоящему чувствую себя свободным?
Стук повторился, и я отправился открывать. На пороге неожиданно появился Мэндон.
— Как раз кстати, мы только что собрались откупорить бутылочку.
— Почему никто не подходит к телефону? — начал он прямо с порога.
— Какой еще телефон? Не было ни одного звонка.
— Не морочьте мне голову. Он не мог не звонить. Чем это вы тут заняты, что даже на звонки не отвечаете? Одевайся, мне надо поговорить с тобой…
— Говори с ним прямо здесь, — раздался голос Холидей из спальни.
— Тебя это не касается, — грубо оборвал ее Чероки.
— Меня касается все, что касается его, — сказала она, появляясь в прихожей.
— Оставим это, — нахмурился Мэндон. — Одевайся да поживее.
Холидей сложила руки на груди и с ненавистью уставилась на адвоката.
— Чертов сукин сын, ты не имеешь права так со мной разговаривать.
— Не заводись. О, Господи, только не сегодня. В такой вечер… — попытался я ее успокоить.
— Хватит болтать, у меня очень мало времени. Я предупреждаю тебя, очень мало, — сказал он деревянным голосом. Лицо его сразу приняло озабоченное выражение.
— Что случилось? — заволновался я.
— Много чего…
Чероки нельзя было назвать невротиком, и мне стало как-то не по себе. Роумер? Вебер? Где мы могли допустить ошибку?
— Я вернусь через пару минут, — бросил я, одеваясь.
Когда Мэндон открывал дверь, Холидей схватила его за плечо.
— Я устала от всего этого. Все время какая-то возня за моей спиной. Я иду с вами.
Чероки со злостью стряхнул ее руку и оттолкнул в сторону. Холидей зашевелила губами, собираясь собрать слюну, чтобы плюнуть ему в лицо.
Одним прыжком я встал между ними.
— Если ты посмеешь, я сверну тебе шею. Поверь, я это сделаю. Прекрати истерику.
Холидей закусила губу и зло глянула мне в глаза.
— Оставайся здесь. Я скоро вернусь.
Мне с трудом удалось догнать Мэндона только на улице, у самой машины. Он открыл дверь и кивком предложил мне лезть внутрь.
