Царь, милиционер и грабительница (аплодируют). Вот это да! Вот это вспомнил так вспомнил! Вот так история! Такие истории только со знаменитыми писателями приключаются!
Милиционер (откашливается). А я вот тоже вдруг вспомнил… Был я, короче, маленьким таким… И был у меня дедушка. Страшный… Страшный такой хулиган…
Появляется милиционеров дедушка. Он действительно страшный хулиган. На нем клешеные тертые джинсы с вышивкой, длинные седые, крашеные в зеленый цвет космы, украшения, серьга в ухе, облезлая гитара в руках. На гитаре он страшно бренчит и поет противным сиплым голосом что-нибудь хулиганское на русско-английском языке.
Жалобный маленький милиционер делает уроки.
Дедушка. Ну, ты, веник! Чего ты там все пишешь?
Милиционер. Правило «жи-ши» пиши с буквой «и», дедушка.
Дедушка. Лучше бы из рогатки пострелял.
Милиционер. Дедушка, расскажи мне какую-нибудь сказку…
Дедушка. А ну-ка, веник, отвечай — как рыбы плавают?
Милиционер. Быстро!
Дедушка. Ха-ха, быстро! Не быстро, а косяками. Ко-ся-ка-ми, поал, веник?
Милиционер. Понял.
Дедушка. А теперь отвечай, как черепахи ползают.
Милиционер (пищит). Косяками…
Дедушка. А черепахи — ташутся! Ташутся, ясно?
Милиционер. Ясно.
Дедушка (отвешивает ему щелбан). Веник!.. Пионер недорезанный… (Бренчит на гитаре, горланит песни.)
Милиционер. Дедушка часто убегал из дому, наступал на лапы собакам, забывал переводить старушек через дорогу. А уж если переводил, то они обязательно попадали под самосвал… И вот однажды, когда дедушка уже совсем весь захулиганился и меня задразнил, я взял свисток, пистолет и дубинку…
Дедушка. Эй ты, веник…
Милиционер (оглушительно свистит, несколько раз стреляет в воздух и орет что есть мочи). А кто так обзывается, тот сам так называется!!!
Неожиданно дедушка притихает, поникает, как-то весь скукоживается и отправляется в угол.
Милиционер. И мой хулиганский дедушка стал называться веником и целыми днями тихо-тихо стоял в углу. А я вырос и выучился на милиционера!
Все аплодируют.
Грабительница (встает и поправляет автоматы, пистолеты и ножи, которыми обвешена). А вот у меня тоже в детстве случай был — закачаешься. Когда я была маленькая, я была очень… противная. Я все время кусалась, щипалась, обзывалась и дралась. Но на самом-то деле это все было не потому, что я была такая противная. А просто я больше всего на свете любила мириться. Чтобы вот так вот сцепляться мизинцами и говорить «мирись-мирись-мирись». Я так часто со всеми мирилась, что у меня даже мизинец оттопыренный на всю жизнь остался. Вот! (Показывает мизинец.)
Все (разглядывают). И правда, оттопыренный.
Грабительница. И вот однажды осенью я гуляла в саду «Эрмитаж». И увидела очень красивого мальчика… Ой. (Хватается за сердце.) Не могу говорить, волнуюсь…
Все на нее машут, дуют, успокаивают, создают условия.
Грабительница. Он был такой красивый! Немножко кудрявый, задумчивый и в красном шарфике. И мне тут же захотелось с ним помириться. И долго-долго трясти мизинцами… Но ведь чтобы помириться, надо сначала как следует поссориться.
Все. Это точно! А как же иначе мириться?
Грабительница. И я… И я стала… Ой! Не могу. Стесняюсь.
Все подбадривают и утешают грабительницу.
Грабительница. И я стала кидаться в него шишками, камнями, каштанами, желудями и палками. (Кидается). Но не попала. Тогда я подошла к нему поближе и изо всех сил показала ему язык. (Показывает). Бээээээээ! А он только улыбнулся. Тогда я сказала: «А у меня зато волосы рыжие!» Потому что я думала, что он сейчас начнет дразниться, и тогда уж мы точно поссоримся. А он сказал: «Красивые какие волосы!» И дал мне конфету. И я поняла, что я с ним никогда не помирюсь. Потому что не поссорюсь. И я ушла… (Ревет страшным басом.)
Писатель (подскакивает как ужаленный). Вы?! Так это были вы?!
Грабительница. Не может быть! Это вы?
Писатель. Вот мой красный шарфик! Только он стал совсем маленьким, как носовой платок. Я ведь думал, что вы обиделись, потому что я вам сосательную конфету дал, а вы хотели кусательную! Вот! Возьмите, пожалуйста, шоколадную! Я специально для вас всю жизнь в кармане ношу!
