Цельное чувство - страница 34

Шрифт
Интервал
стр.
И, смешавшись с пыльной и серой землей,
Покрываешься ею, как червь земляной…
То не легкий ли образ судьбы людской?
Золотись, гори, а потом на покой
В серую, грязную землю!

После дождя

Как нежно весел мир сегодня,
Недолгим ливнем освежен,
Был, как дитя в корыто, он
Весь погружен в купель Господню.
И вышел чистым и омытым…
Гори же, радуга, гори,
Как мыльные те пузыри,
Что нежно блещут над корытом!

Надпись на книге стихов

Ко мне приходят олени
И стройные горные серны
И мягкими губами
Берут из рук моих хлеб.
Не боятся прикосновений
И говорят мне — глазами —
«Ты на всех похожий и, верно,
Робкий, как мы, человек».
Стихи мои, легкие серны,
Еле виден ваш след
У вод, где бродит неверный,
Серебристо-туманный свет.

«У Тютчева учась слагать свой стих…»

У Тютчева учась слагать свой стих
И Баратынскому внимая чутким слухом,
Я знал, что нелегко разведать тайны их
И нелегко нечуждым стать им духом.
Но если иногда с печальной простотой
Песнь зазвучит на нетяжелой лире,
То отраженною, заемной красотой
Обязан я тому, что они были в мире.
Что голос тот глухой, глубокий не затих
С тех пор, как в сумраке средь скал дубровы финской
Слова молитв своих, тяжелых и литых,
Слагал угрюмый Баратынский.
И Тютчев из волшебного ковша
Пил ток ночной и звездной боли.
И звук, которого уж боле
Не будет в мире — издала душа.

Молодость

Молодость, по белой ты пороше
Ускользаешь, и уже морозы
Дышат ледяным дыханьем прозы,
Стали жизни тяжелей мне ноши.
Но я верю, что найду я прорубь,
Подо льдом вода тепла, как прежде,
И, омывшись в ней, душа, как голубь,
Полетит в лазурь вослед надежде.

«Старость, крадучись, приходит…»

Старость, крадучись, приходит
В мягких туфлях по песку,
Белой краскою обводит
Волосок по волоску.
Бьется медленнее сердце,
Кровь струится тяжелей,
Гнева против иноверца
Нет уже в душе моей.
И любовью оскудела
Одинаково душа
И, познав во всем пределы,
Все вкушает не спеша.
Стал безвкусней и скупее
Жизни жгучий эликсир.
Иль глаза мои слабее,
Иль бесцветней божий мир.

«Как странно полиняли…»

Как странно полиняли
Закаты и восходы.
Иначе мне сияли
Они в былые годы.
Как были нежно клейки,
Как были странно ярки
Трава у той скамейки,
Листва в Петровском Парке,
Москва весной в апреле,
Где мы с тобой сидели,
Где мы с тобой смотрели,
Как в небе краски рдели!

Vita somnium

1. «Жадно пей, полней и слаще…»

Жадно пей, полней и слаще
Краткий миг земной,
Этой жизни преходящей
Быстрый ток хмельной.
Тот, кто знает, что в бутылке
Выпуклое дно,
Воин и любовник пылкий —
Тем не все равно!
Ибо воздух им отмерен
И отцежен свет,
Тот, кто в жизни не уверен,
Есть уже поэт.

2. «Эта сонь, да тишь, да дрема…»

Эта сонь, да тишь, да дрема,
Пуховой уют…
До чего мне все знакомо
И привычно тут.
Ни забота не тревожит,
Ни добро, ни зло.
Ах, не может быть, не может,
Чтобы все прошло!
Будет ночь навеки длиться
И ночник гореть,
Чтобы нам не измениться
И не умереть.
Чтобы вечность сонной дремой
Нас качала так,
Словно в комнате знакомой
Тихий полумрак.

3. «Желай не желай — не оставишь навеки…»

Желай не желай — не оставишь навеки
Ты следа на этой забвенной земле.
Легко и навек закрываются веки.
О, память! О, слабая лампа во мгле.
И самые близкие люди забудут…
Те бледные и неживые черты,
Которые все ж вспоминать они будут,
Ведь это другой, это тень, а не ты.
Но разве теперь, о, не так же ли точно
Ты тень, только призрак и тень для других?
Лишь образ двоящийся, зыбкий, непрочный:
Мелькнул — и пропал. Говорил — и затих.
Мы видим, мы слышим и мы осязаем,
Мы любим людей, обнимаем друзей.
Но мы забываем, но мы исчезаем
На бледном экране бледней и бледней!..

«Останься в памяти навеки…»

Останься в памяти навеки,
Какой в тот миг предстала ты:
Слегка опущенные веки,
Почти что детские черты,
И дикой розы на ланитах
Едва расцветшая весна,
И на устах полуоткрытых
Полуулыбки тишина.

«Тот, кто видел мир сквозь слезы…»

Тот, кто видел мир сквозь слезы,
Знает, как горят светло
Феерические розы
Сквозь их влагу и тепло.
Как волшебен блеск павлиний,
Как лучист его алмаз
Через легкий, через синий,
Через теплый иней глаз.

Молитва

Взгляни с высот недостижимых,
Людских молений не отринь
И на овец, Тобой хранимых,
Свой взор с любовью Отчей кинь.
Мы так ничтожны и мгновенны!
Читать дальше
стр.
Похожие книги
Ночной корабль
Рыцарь духа, или Парадокс эпигона
Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934)
Письмо самому себе
Декабристы. Судьба одного поколения
Освящение мига
Мы все с планеты одной
Горячий аккорд (сборник)
Стихи о войне