Черт бы с вами.
— Вы о главном не забывайте, что спросить хотели, а так можно и без дорогой химии об искусстве поспорить, — прервал диспут я, выходя из комнаты.
— Ты не понимаешь, — яростно сверкнула глазами Вера, — Он говорит…
— Это ты не понимаешь, для чего ты здесь и что нужно спрашивать. Хочешь о дерьме всяком, пожалуйста, но тогда и не округляй потом глазки, когда речь зайдет за непосредственно вот про этих «анимэшников».
— Нашли, кому что-то объяснять… Да он даже не знает, что такое Евангелион, — заржал вновь Имба Тварь, — Для него яой и юри…
Вышел.
У меня имелись дела и важнее, чем погружаться в глубины японской культуры. Глокализация, мать ее так. А скажи им это слово, глазками захлопали бы без Вики, ты наверное имел ввиду «глобализацию»… Но культурные. Знающие. Впрочем, как и любое другое сообщество по интересам, особенно то, где для понимания кодов необходимо изучение сопутствующего материала. Зачастую доступное для имбицила после дня курения гайдов, но всегда считающее себя «элитарным» направлением. И ваапще…
Хрен бы с ними.
Но чуть не сплюнул прямо в шлеме. Бесило только одно, нашли время и место. Кто про что, а лысый про расческу. О деле надо думать всегда в первую очередь, а не тешить ЧСВ, меряясь пиписьками.
Кощей зло щерился, смотрел нормально, без страха.
Есть в нем дух. Есть.
Я присел на корточки рядом. Чуть приподнял парню голову, вставил горлышко бутылки в пересохшие губы. Тот жадно пил, вода лилась на пыльный линолеум.
— У тебя есть два пути, — посмотрел в глаза Барону Гарту, — Уходишь со мной, доведу тебя до поселения Надежда, где живут нормальные люди. Есть определенные правила, никто тебя не будет заставлять убивать новичков или еще кого-то, издеваться над людьми. Пусть там Закона, в понимании второй половины двадцатых годов нашего века, и нет, но кое-что уже имеется. Второй путь — на респ. За то, что не убивал, не мучил, сделаю все быстро и безболезненно. Но подумай сам, а что дальше? Завтра тебе подведут нормально хрен к носу и не отвертишься. Замараешься так, обратного пути точно не будет. Сейчас он есть.
— Мужик, да не агитируй то меня, — заявил тот, — Я только «за». Только в этом поселке меня в распыл не пустят?…
— Нет. Ты никого не убивал, кроме хантеров, не насиловал, не мучил. Банда Петровича точно такие же враги в большей массе для нас, как и Имба Твари. И за тебя скажу пару веских слов. Определенный авторитет у меня имеется. Плюс, как видишь, — показал ему кольцо на пальце, — Я глава клана. Возьму к себе на испытательный срок. Своих в обиду никогда не даю. Никому. Но и правила очень жесткие. Кому-то могут показаться жестокими.
Тот подумал секунд пятнадцать, видно, что колебался.
И почему?
Но в глазах начал разгораться огонь надежды, это чувствовалось. Вот он был пусть и не покорный судьбе, только четко понимал — ничего в таком положении сделать невозможно. А здесь… Свет.
Иди, парень, на него. Не бойся ничего.
Тот будто услышав мои мысли, подобрался, даже как-то напружинился.
Готов действовать.
— И не мечтал о таком предложении, и, да, я согласен, — даже кивнул, показывая насколько согласен, вроде бы все твердо произнесено, но ощущение складывалось, что человек решился в омут нырять, — Правда, есть и проблема. В Легионе существует система, направленная против предательства и ренегатства. Было бы кого, — глаза полыхнули самой настоящей ненавистью, — У меня нет ни одной собственной жизни. Сразу сняли все, а затем одну выделили в поселковом репликаторе. Поднимаешь уровень, а тебе артом в шею тычок, и все. Плюс всегда под присмотром. Нормальных сводят с ублюдками. Но это неважно. Главное, убьют и я на респе. У них. Там.
— Это решаемо. До Надежды должны добраться, дальше особо препон никогда встречал, — ободрил Гарта.
— Говорю согласен! А уйду на респ, буду их резать, сколько смогу… Сдохну, но больше так жить не буду, — и вера в собственные слова, такая, зажигающая.
Наш человек!
Не задумываясь ни на секунду, разрезал путы. Парень встал, покачиваясь, я же еще и стимулятор ему вколол.
Вместе вошли в комнату, где застали Хикари и Сакуру с бледными лицами.
