Жильцони огляделся. Парк по-прежнему был безлюден.
– Лучшего места для прогулки невозможно выбрать, – заметил он. – Теперь остается главный вопрос: тот ли это человек, который нам необходим?
Исав сделал жест, означающий, что никаких сомнений быть не может. Но это, по-видимому, не вполне убедило Жильцони.
– Ты уверен, что Биг не ошибся?.. – спросил он, глядя на тонкую юношескую фигуру акробата, которая угадывалась под плащом. – Это наш последний шанс.
– Спрашивая Бига, я целиком основывался на твоей инструкции, хозяин, – ответил Исав флегматично.
– Остается надеяться, что это так… Ну, ладно, двинулись!
Исав сильным рывком поднял Лиго Ставена. Сонное лицо акробата казалось совсем детским. Исав похлопал его по щекам, и тот открыл глаза, бессмысленно глядя прямо перед собой.
– Доброе утро, – сказал Исав. – Топай, теленочек!
Жильцони нетерпеливо подтолкнул Ставена. Тот сделал шаг вперед, все с тем же отсутствующим выражением. Сознание его дремало, пораженное сильнодействующим наркотиком.
Исав и Жильцони подхватили Лиго под руки – сам он идти не мог – и медленно двинулись к выходу из парка. Ноги Ставена были как ватные и все время подгибались. Он шел словно автомат, но автомат испорченный: останавливался через каждые два-три шага.
Жильцони озабоченно оглядывался. Операция, которая поначалу шла так гладко, могла теперь сорваться из-за какой-нибудь случайной встречи. Что ни говори, похитить человека в наш цивилизованный век не так-то просто!
В довершение всего и Исав вдруг начал подозрительно покачиваться.
– Признавайся, негодяй: опять с фильтром мудрил? – спросил у него Жильцони.
– Честное слово, хозяин… Одна только затяжка… – виновато пробормотал Исав.
– Ладно, с тобой разговор впереди, – оборвал Жильцони.
Они миновали голую террасу летнего кафе, засыпанную листьями, и вышли на главную аллею, круто загибающуюся кверху. Темнело, и упругий пластик аллеи начинал светиться. Обнаженные сучья деревьев казались вырезанными на фоне темно-серого неба.
– Ишь, додумались, – сказал Исав, топнув по пластику, который все больше наливался светом.
– За пятнадцать лет и не такое придумаешь, – буркнул в ответ Жильцони.
Исав промолчал.
Мальчишки, игравшие в заброшенных вагончиках фуникулера, не обратили на них никакого внимания.
Крутая лестница с сильно выщербленными каменными ступенями замедлила движение троицы.
– Живей, живей, – торопил Жильцони. – Он вдохнул немного, скоро придет в себя.
На опушке, где они оставили свой орнитоптер, никого не было. У кого могли найтись тут дела – на пустыре, заросшем подозрительным кустарником, да еще под вечер?..
Надкрылья машины раскачивались и жалобно поскрипывали под порывами ветра. Жильцони хлопнул по тонкому стрекозьему туловищу аппарата.
– Вот кто нас еще не подвел, – сказал он. – Не то, что твои избранники.
Исав поправил:
– Не мои, а Бига.
Вдвоем они не без труда втолкнули Лиго в открытый люк орнитоптера, для чего пришлось преодолеть короткий – в три ступеньки – трап.
– Остается выколотить из этого липового акробата уравнение мира, – сказал Жильцони и откинулся на спинку пилотского кресла.
Машина устремилась в темное небо, и сила инерции вдавила их в сиденья. Ставен откатился в дальний угол тесной кабины и там застыл в нелепой позе, разбросав руки.
– Как с креста снятый, – кивнул Исав в сторону неподвижного акробата.
Автопилот вел машину к Скалистым горам, по заданному курсу.
Отблески факелов на воде казались маслянистыми. Ветра почти не было, и высокие языки пламени едва колыхались. Один факел, установленный у края плота, сшибла танцующая пара, и он с шипением упал в воду, оставив белесое облачко пара.
Сейчас уже, пожалуй, никто не помнил, кому первому пришла в голову идея
– устраивать выпускной банкет при факелах, на специально сооруженных для этой цели плотах. Ровные – одно к одному – бревна были обшиты поверху пластикатовым листом, чтобы удобно было танцевать.
Оркестр – семеро энтузиастов из числа выпускников физического факультета – помещался чуть поодаль, а сторонке, поближе к темной громаде бездействующего маяка, на небольшом плоту. Связь с музыкальным плотом осуществлялась с помощью акустических волн, а говоря проще – веселых криков, без устали будоражащих залив Дохлого кита.
