Образуется как бы два мира и две цели. В одном случае – мир Божьего творения и промыслительно определенная Им цель. Во втором – мир, задуманный человеком, и цель творчества, которую он сам для себя поставил. В результате все созданное Богом, все объекты и самый тварный мир в совокупности стал использоваться человеком для себя, для целей, противоречащих природе вещей и самому предназначению человека.
В свете сказанного, наверное, можно хотя бы отдаленно прочувствовать то возмущение животного мира, которое проявилось по отношению к праотцу после его преступления. Проступком Адама весь мир был отдан на смерть, на уничтожение, обречен, и твари поняли это. Животный мир погрузился в «естественный отбор», т. е. в жизнь через смерть, в котором ранее не нуждался.
Вот что писал святитель Филарет (Дроздов): «Вся земля подвергается проклятию, заслуженному человеком, ибо вначале для него вся земля получила благословение. Будучи сотворенным владыкой твари, он в своем грехопадении увлек за собой все свое владычество… Какое наставление для грешника – видеть грех, опустошающий вселенную!»[16]
Как следствие, порабощенная грехом свобода творчества привела к тому результату, что человеку «открылось», будто в его силе создать свою собственную, отличную от Божественной «справедливость». Это означает, что человек не только начал сравнивать свою волю с Божьей, но для него стал возможным иной идеал совершенного мира, иная иерархия мироздания, где он уже замыслил себя в качестве главного и наивысшего существа. Соответственно этому изменились и способы творения, главным образом – через беспощадную эксплуатацию окружающего мира, его разрушение и осквернение, через убийство и подчинение себе других людей. Лозунг: «Не ждать милостей от природы, но взять их – вот наша задача» лишь только окончательно, до циничных тонкостей был сформулирован в XX в. Но разве он не был довлеющим и ранее?
Лишенная своей духовной основы, человеческая «правда» стала все более и более принимать земное содержание. Со временем человек стал все более и более ставить свои субъективные суждения во главу угла, не только противопоставляя им Божественные законы, но и просто отрицая их. Отсюда утрата человеком изначально данной ему способности разглядеть всю полноту и многоцветность власти Бога, усекновение ее природы до уровня отдельных свойств, причем далеко не главных, изобретение новых ее качеств.
Разрушая свою духовную природу, саму свою личность, человек уподобляется со временем животным. Далее – еще страшнее. Утрачивающий Бога человек перестает понимать и чувствовать красоту мира, становясь даже не земным существом, но бесчувственным камнем, объектом неодушевленного мира со всеми вытекающими последствиями. Когда о человеке говорят: «У него нет души, у него – каменное сердце», то справедливо имеют в виду именно этот уровень падения духовной составляющей личности. Постепенно власть Бога перестает восприниматься цельно и ясно. Какие-то отдельные свойства мы уже не ощущаем, не понимаем и не замечаем, а ее сущность ограничиваем свойством силы. Понятно, конечно, что нравственное совершенство Бога и Его власти не исчезает, нравственно опустошаемся лишь мы сами[17]. Восприятие власти становится подверженным какой-то нелепой конъюнктуре: с нею борются, за нее сражаются. Ее ненавидят, но ей – подчиняются. В конце дней, как открывается по книгам Священного Писания, произойдет полное искажение понимания власти в человеческом разуме: власть вновь обоготворят, но уже власть не Бога, а антихриста.
Итак, небесное, райское бытие оказалось уже невозможным, а земное существование человека знаменуется целым рядом качественно новых явлений, которые были неведомы человеку до грехопадения. В первую очередь люди стали не равны друг другу, причем это неравенство коснулось не только физических параметров (раса, пол, физическая сила, умственные способности, наличие или отсутствие определенных талантов), но и земного предназначения каждого из людей.
Ни один человек не является до конца потерянным и уже окончательно предопределенным ко греху или к Царствию Небесному: Солнце светит для всех одинаково, и Господь открыт для всех в равной степени, хотя пути возвращения к Нему – различны. Будучи Творцом всего мира, видимого и невидимого, Господь дает каждому именно тот
