Ночь Сэйерс снова провел на диване.
Наутро к нему подошла Элизабет и сообщила:
— Мистер Сэйерс, прошу меня простить за доставленное неудобство. Моя сестра готова уступить вам свою комнату на время вашего пребывания у нас. Сама она вместе с Робертом переедет сюда.
— Я, право, не знаю… — пробормотал Сэйерс.
— Не волнуйтесь, Фрэнсис сама это предложила. Конечно, в комнате много рюшек, ленточек и кружев, но, думаю, вас они не сильно смутят. А свои безделушки она возьмет с собой. Полагаю, вам там будет удобнее.
— Благодарю вас.
— А вот благодарить меня не нужно, — неожиданно резким тоном заявила Элизабет. Лицо ее заострилось, глаза сузились и смотрели на Тома как два револьверных дула. Она повернула голову в направлении, в котором должен был появиться ее муж. — Запомните, если с ним произойдет какая-нибудь неприятность, то виновным я буду считать вас. Вы думаете, будто я поверила, что вы оберегаете Себастьяна от неких ирландцев? Ничего подобного. Не знаю, какими делами вы связаны, но, случись с ним беда, вам останется только молиться.
* * *
Возможно, подкупающее упоминание о Буффало Билле и теплые отношения с Робертом на фоне взаимного интереса обеспечили Сэйерсу радушный прием в семье Бекер. Все они глубоко переживали за мальчика, не сомневались в его неоспоримом уме и в глубине чувств, которые он, правда, нечасто проявлял. Напротив, другие в несколько странном поведении ребенка видели доказательство душевного заболевания.
В больнице «Дружеский приют», недалеко от местечка Оксфорд, что в пяти милях от Филадельфии, появился новый доктор, признанный светило, выдающийся специалист по эмоциональным расстройствам. Элизабет записалась к нему на прием, и целый месяц дожидалась, когда подойдет их очередь. Наконец ей пришел вызов.
Себастьян повез их на станцию. Не прошло с того момента и получаса, как напротив дома Бекеров остановился видавший виды ярмарочный фургон, яркие картинки и надписи на котором, выцветшие от дождя и ветра, скрывались под толстым слоем пыли. Управлял лошадьми мальчишка лет пятнадцати. Рядом с ним восседал мужчина, высокий и жилистый, свисающие как у моржа усы придавали его лицу меланхоличное выражение. В руке он держал телеграмму и поминутно заглядывал в нее, сверяя адрес с названием улиц, мимо которых фургон проезжал.
Увидев Сэйерса, поднявшегося при виде фургона и направившегося к ним, мальчишка остановил лошадей. Поскольку Себастьян уехал на станцию провожать семью к медицинской знаменитости, Сэйерс остался в саду ждать, когда с ярмарки привезут его пожитки.
Мужчину звали Аксель Хансен, он на пару со своим братом, зазывалой, был владельцем боксерского шатра. Мальчишка-возничий приходился ему внуком.
Аксель Хансен и Сэйерс подняли чудовищных размеров чемодан и занесли во двор дома. Туда же последовал и чемодан поменьше. Хозяева парка Уиллоу-Гроув отказались продлевать контракт, попытки братьев Хансен найти в городе подходящее для шатра местечко не увенчались успехом, и им не оставалось ничего другого, как уехать отсюда. Хансен и Сэйерс подтащили чемоданы к ступенькам лестницы.
— Ну что ж, Том, время мы провели славно. Ничего не поделаешь — случай.
— Да, — согласился Сэйерс.
Аксель запустил сухощавую руку в длинный карман объемистых штанов, выудил оттуда нераспечатанную бутылку виски «Грин-Ривер» и протянул Тому.
— Ты второпях забыл, — сказал он.
— Нет, Аксель, я взял все и ничего не забыл, — ответил Сэйерс. — Спасибо за подарок; знаешь, я решил завязать. Сейчас мне пить особенно нельзя. Оставь ее себе, откупорь сегодня вечерком с друзьями и выпей за мое здоровье.
Бледно-голубые глаза Акселя, как всем казалось, всегда готовые прослезиться, изучающее рассматривали Тома.
— Завязать, значит, — повторил он.
— Так нужно.
Аксель не обиделся и вернул бутылку на прежнее место.
— Храни тебя Господь, Том, и всех, кто разделит с тобой путь. Надеюсь, настанет день и ты найдешь, кого ищешь.
Они обнялись посреди тротуара, похлопали друг друга по спине и плечам, и Аксель снова уселся рядом с мальчишкой.
— Если что, мы всегда будем тебе рады.
— Я знаю. — Сэйерс кивнул и помахал Акселю. Фургон тронулся и, загромыхав колесами, набирая скорость, отправился догонять остальные, в которых находился шатер, ринг и прочее имущество. Когда они повернули за угол, Сэйерс зашел в сад и опустился на край чемодана. Сколько ему придется просидеть в одиночестве, он не знал.
