— У вас замечательный дом, — заметил Сэйерс.
— Благодарю, — произнес Себастьян. — Немного дороговат для меня, но стараюсь делать все возможное, чтобы семья не испытывала неудобств.
Сэйерс сел на железную скамейку, Себастьян — на стул, принесенный им из столовой, и они продолжили прерванный накануне разговор.
Сэйерс уже рассказал Себастьяну, как из театра сразу помчался в Мерилбоун, к дому, где жила Луиза, но то ли пришел туда слишком поздно, то ли Луиза и ее слуги там вовсе не появились, он никого не застал. Несколько часов Том бродил вокруг здания, не сводя глаз со знакомых окон. Через некоторое время он услышал лай собачки. Что произошло в квартире до того вечера и после, он не знал.
— Значит, Уитлок полностью выполнил условия договора, — резюмировал Себастьян. — Трудно сказать, где сейчас находится его душа.
— Преследовать Луизу — то же самое, что гнаться за призраком, — сообщил Сэйерс. — Она постоянно меняет имена и внешность. Из Ярмута, как я слышал, она отправилась на континент, но когда я тоже перебрался туда, она уже успела исчезнуть. В каждом городе я искал следы ее присутствия и везде узнавал о ней нечто новое. Я присоединился к кочующему театру, отъезжавшему на восток, предложил им устраивать боксерские поединки. Директор согласился. Я точно знал — она где-то здесь, да я и сейчас в этом уверен.
— Прошло столько лет, а вы все думаете о ней? Сэйерс, увлечение от мании отделяет тонкая невидимая грань. Ее легко переступить.
— Вероятно, так и есть, но видели бы вы, как она смотрела на меня в тот вечер, в Египетском зале. Она изменилась. Время, проведенное с Уитлоком, лишило ее иллюзий. Теперь она понимает — у нее нет причин ненавидеть или опасаться меня. Вместо этого она стала презирать себя.
— И как следствие она бросила все, выбрав кочевую жизнь и моральное разложение. Насколько я понимаю, вы ничем не можете подтвердить свои слова. По-моему, она считает себя окончательно потерянной.
— Совершенно верно, но я с этим не согласен. Она заслуживает спасения. Меня она в тот вечер простила, но себя — нет. Скажите, инспектор, разве ее поведение не признак банкротства души?
— Вы можете называть меня по имени или по фамилии, как вам удобнее. Ведь я давно уже не инспектор.
— Она ведет подобную жизнь только потому, что у нее нет выбора. Слуги Уитлока, разумеется, обучат ее поведению людей проклятых, однако я твердо верю — придет день, и природа ее восстанет против внушаемой ей бесовщины и финала, к которому ее ведут.
— Природу можно сломать, изменить, — заметил Себастьян. — Как-то я расследовал дело о самоубийстве: мужчина бросился в реку, предварительно набив карманы камнями; боялся, что инстинкт самосохранения возьмет верх над желанием умереть. Если Луиза так жаждет видеть себя проклятой, вы ничем ее не остановите.
— Я верю в обратное, но сначала нужно найти Луизу, — ответил Сэйерс.
* * *
Себастьян принялся рассказывать обо всем происшедшем с ним после посещения Египетского зала. Он совершил громадную ошибку, обратившись к своим коллегам в городское полицейское управление и рассказав им об увиденном. Бекер и не предполагал, как они расценят его откровения. Теперь-то он хорошо понимал, что этого делать не следовало, но тогда… Вначале его слушали очень внимательно, поскольку видели в нем равного, но спустя какое-то время начали обмениваться многозначительными взглядами. Потом инспекторы удалились в соседнюю комнату для совещания.
Его рассказ был признан неудовлетворительным и странным. Свидетелей событий не нашлось. Сторож Египетского зала охотно признал — да, в Египетском зале собирались джентльмены, но на их приглашениях он не видел имен. Вернувшись домой, Себастьян обнаружил, что начальство временно отстранило его от выполнения обязанностей инспектора, а чуть позже он предстал перед внутренним судом.
За несколько дней до него Себастьян зашел в церковь — не помолиться, а переговорить с отцом Александром. Беседа их длилась несколько часов.
Отец Александр умел учить других, убедительно говорил о воскресении Христа и о совершенных им чудесах, но веру образованного человека в воскресение разложившихся трупов, в их способность останавливать тление, залечивать свои раны и возрождаться к жизни считал недостойной образованного человека. По словам отца Александра, Бог не прячется за невероятными фокусами, а находится в самом факте принятия их.
