Курт пошел в музей взглянуть на Нефрет.
— Вылитая Жанна. Правда, у египтянки другие брови, но зачем существует косметика? Надо поспешить. Это будет сенсация!
Курт верил, что счастье ему улыбнется, нужно только его поймать.
Один известный берлинский журнал начал печатать роман из египетской жизни, а большая кинофабрика решила перенести его на экран. На станциях подземной железной дороги висели огромные плакаты: «Царевна Нефрет. В главных ролях лучшие артисты».
Куда ни глянь — повсюду Нефрет.
*
У Курта имелись все причины злиться. Подошел к телефону и вызвал Макса.
— Ты умеешь только глупо шутить и переходить дорогу другим.
— Что ты от меня хочешь?
— Я насчет Нефрет.
— У тебя не все дома.
— Нефрет могут у нас похитить.
— Кто, как, что за глупости ты мелешь?
— Говорю тебе, нужно спешить… Жанна может сделать карьеру. Она — живая Нефрет.
Макс принялся насвистывать в телефон мотив из «Бананов».
— Вот видишь, ты всегда такой… Помощи от тебя не дождешься… Жанна прославилась бы за один вечер.
Макс засмеялся:
— Если слава у тебя в кармане, то поезжай сейчас к Жанне и вручи ей лавровый венок.
*
Курт так и сделал. Жанна с улыбкой выслушала его и сообщила, что уже побывала с Максом у директора варьете.
— Мы показали ему фотографию Нефрет и он согласился, что я очень на нее похожа. Еще мы принесли ему вырезки из журнала с романом, о котором вы с Максом упоминали, рассказали о подготовке к съемкам фильмы и о книге профессора Райта. Один адвокат сказал Максу, что эта книга не относится ни к литературе, ни к науке и оттуда можно будет взять нужные факты без уплаты авторского гонорара. Рекламу сделаем огромную, чтобы поднялся шум и получилось заработать. Директору понравилась идея и он уже поручил одному автору подготовить сценарий представления.
Курт понял, что Макс, которого он считал близким приятелем, просто-напросто украл его идею, да еще и поднял его на смех, стараясь не возбудить в нем никаких подозрений. Жанна Бельмар сочла это свинством и честно признала, что идея принадлежала Курту.
Макс просчитался относительно Курта, когда иронически посоветовал ему бежать к Жанне — и относительно Жанны, решив, что Курт ей ни к чему. Теперь, когда Курт сидел перед ней и с восторгом рассказывал, как он нашел для нее роль и как радовался ее будущему успеху, она была ему искренне благодарна.
*
Афиши на улицах города сообщали о новом балете, посвященном египетской царевне, а египетская царевна так же ничего не знала о своей славе, как и тот, кому она была этой славой обязана. Райт часами сидел с Нефрет в закрытой отныне для публики комнате, испытывая новый аппарат. В шлеме, напоминавшем тиару, Нефрет выглядела еще импозантнее.
Изобретатель «Паралоса» объяснил профессору, как обращаться с аппаратом, выразив при этом некоторые опасения — и надежду, что аппарат все же выполнит свое предназначение. Увидев, как благодаря току, проходившему по многочисленным проводам, Нефрет задвигалась, Райт поспешил распрощаться с изобретателем, словно не желая делить с ним честь такого важного открытия.
Нефрет двигала руками и ногами, открывала глаза и вставала со своего ложа. Для Райта это было невероятным событием. Оставшись в одиночестве, он стал дрожащей рукой нажимать на кнопки электрической машины, точно ребенок, получивший в подарок куклу, которая умеет ходить и произносить отдельные слова. Он держал одну руку на кнопках и клавишах, а другой поддерживал царевну — как больную, начавшую выздоравливать.
Пришла минута, когда Райту стало казаться, что он перестал нажимать на кнопки. Но, несмотря на это, он видел перед собой Нефрет: она моргала глазами и прикасалась к его руке. Он не мог совладать с волнением, не находил силы воли прервать игру с машиной, которая слилась для него с Нефрет в нечто таинственное и загадочное.
Райт наклоняется к Нефрет и заглядывает ей глубоко в глаза. Ее губы шевелятся, словно она хочет что-то сказать. Да, он не ошибся — слышен шепот, такой тихий, что только сердце может его расслышать: «Сатми…»
*
Однажды утром Райта нашли в обмороке. Рядом с ним в паутине скрученных, оборванных проводов лежала на полу Нефрет. Было очевидно, что Райт в припадке безумия сам разбил аппарат, так как от простого падения машина не могла прийти в такое состояние.
