— Откуда? — только и смогла выдавить я.
— Задал несколько вопросов нужным людям, — спокойно ответил Олег. — Можешь не волноваться, это точно не та информация, которой я стал бы делиться с твоим отцом. Я же всё понимаю. Он был бы не в восторге.
— Спасибо, — облегченно выдохнула я, заставляя себя хотя бы немного, но всё-таки успокоиться.
— Так всё же, какая сумма? — повторил свой вопрос Олег.
Я назвала её, подумав, что в Саваже обычно распоряжаются гораздо большими деньгами. Впрочем, возможно, я немного преувеличиваю масштабы сделок, которые обычно здесь заключают, и все куда прозаичнее. Но… Какая разница? При любом раскладе мне мало что светит.
— Ведь я правильно понимаю, что это достаточно много для девушки, не обладающей собственным бизнесом и свободой распоряжаться своей жизнью, — протянул Лавров.
— Да, — кивнула я.
Его слова были констатацией факта. Факта, разрушившего всю мою жизнь и лишавшего всяких надежд спасти маму. О какой бы сделке ни шла речь, она ему слишком дорого обойдется, если он вдруг вздумает оплачивать лечение моей матери. Согласится ли Олег на такое? Очень сильно в том сомневаюсь.
— Я так понимаю, нам больше не о чем разговаривать? — тихо спросила я.
— Почему же? — изогнул брови Олег. — Конечно, просто так выдернуть эту сумму со счетов не удастся. Нужно время, чтобы сделать это без особенных потерь.
Я закусила губу, боясь произнести хоть слово.
— Две недели.
— Две недели? — переспросила я, пытаясь понять, не послышалось ли мне.
— Да, — подтвердил Олег. — Две недели. Мне на то, чтобы вывести сумму, не дергая бизнес. Тебе — чтобы оказать мне одну маленькую услугу.
— И какую же. услугу я должна оказать?
Олег ответил не сразу. Официант принес еду, и я внезапно осознала, насколько проголодалась. Наблюдая за тем, как перед нами расставляют тарелки — салат, ароматно пахнущее мясо, на которое я смотрела глазами, наверное, человека, которого пять дней ничем не кормили. Но нет. Пока не узнаю, что от меня нужно, даже не подумаю прикоснуться к еде. Не хочется потом стать заложницей собственных обещаний, тем более, данных сгоряча.
— Я хочу отомстить Викки, — промолвил он, когда официант наконец-то удалился. — Мы не очень хорошо расстались.
— Я так понимаю, очень не хорошо.
— Верно, — кивнул Олег. — Вполне возможно, если бы её действия возымели чуть больший эффект, я бы не сидел не то что здесь, а в принципе в любом более-менее приличном заведении. Но, к счастью, я довольно быстро пришел в себя и сделал, так сказать, работу над ошибками. А теперь хочу возмездия.
— Спустя семь лет? — не удержалась я, хотя понимала, что в моем положении идеально было бы кивать и улыбаться.
И соглашаться на все, что предлагают.
— Да, — подтвердил Олег. — Вскрылись дополнительные факты. До этого момента я не думал, что всё настолько плохо. Но теперь принцип "отпусти и забудь" не работает.
— Но… — я сжала руки в кулаки, стараясь не смотреть на еду, забыть о том, что голодна, что деньги мне нужны в любом случае. Даже если он мне интим-услуги оказывать предложит, я все равно соглашусь.
Впрочем, это будет далеко не самое страшное, что может загадать Лавров. Он — привлекателен и достаточно молод, а я вполне в отчаянье. И могу согласиться и на что — то куда более страшное.
— Но, — вновь решилась я, — чем я могу помочь? Отомстить Викки? Но как?
— Эта месть, боюсь, будет задевать твоего отца, — протянул Олег.
Я сглотнула.
— Физически? — уточнила, заставляя себя смотреть Олегу прямо в глаза.
— Нет, — улыбнулся он. — Меня не интересуют убийства или попытки столкнуть кого-нибудь со ступенек, можешь не волноваться. Это будет финансовое наказание. И всё совершенно законно. От тебя мне нужны будут две вещи: помочь найти кое-какие документы и предоставить мне полный доступ в дом.
Напряжение между нами от этих слов не снизилось ни на грамм, но я заставила себя улыбнуться, хоть и вышло достаточно вынужденно.
— Хорошо, — кивнула я. — Если всё совершенно законно, то я согласна. Меня не интересует финансовое благополучие моего отца. Полный доступ в дом? Могу поделиться ключами.
Олег посмотрел мен так, как обычно смотрят на глупых маленьких девочек, которые несут совершенную чушь, но при этом выглядят слишком мило, чтобы рассказать им об этом.
