Самолет основательно встряхнуло, потом еще раз. И когда это наконец кончится? Небо за иллюминатором выглядело мирным и чистым. Лайнер поднялся выше облаков, и теперь они виднелись внизу, походя на крошечные островки в безбрежном голубом море.
Бесцеремонная болтовня Аткинс-Брауна не шла у нее из головы, особенно задели Джуди его последние слова. Она надеялась, что с прошлым покончено, но, возможно, усталость и нервное напряжение сделали ее более уязвимой. Как только самолет перестало трясти и полет сделался монотонно спокойным, на нее нахлынули воспоминания о совсем других переговорах, состоявшихся восемь лет назад.
…Джуди усадили на одном конце отделанного дубом помещения для совещаний правления компании, напротив человека, десять лет и три месяца бывшего ее мужем. Сейчас их разделяла враждебная безжизненная поверхность полированного стола длиной не менее тридцати футов, вдоль которого по обе стороны было расставлено около трех дюжин кресел с подлокотниками. Прямо перед ней стояло блюдо, полное оливок, причем это заурядное угощение никак не вязалось с великолепным лиможским фарфором. Рядом, на отдельном маленьком столике, находились кофейник и два термоса: недвусмысленное указание на то, что встреча может затянуться надолго, но ее намерены довести до конца не прерывая.
Ее муж был одет так, как обычно одевался, когда проводил зимой занятия: в джемпере с вырезом для обязательной рубашки с галстуком, грубом твидовом жакете и серых фланелевых брюках. В сравнении со своими куда более элегантными адвокатами он выглядел почти неказисто, хотя Джуди полагала, что их щегольские наряды приобретены на гонорары, полученные от его состоятельной семьи. Старший из четверых, мужчина с припорошенными сединой висками и уже наметившейся лысиной, был облачен в безупречный черный в полоску костюм и жестко накрахмаленную сорочку и выставлял напоказ массивные золотые часы. Он сидел рядом с Бобом, опершись локтем о стол и повернувшись к Джуди спиной, и беспрерывно что-то говорил ему заговорщическим тоном, но что именно, ей разобрать не удавалось. Неподалеку сидел мужчина помоложе, делавший записи в блокноте. Рядом с ним лежали тома Керлокса. По другую сторону от Боба расположились двое мужчин, между которыми находился калькулятор.
Джуди нерешительно подняла руки с колен, убрала со щеки выбившуюся прядку каштановых волос и непроизвольно поправила юбку своего светлого костюма, выбранного Бобом, когда они в последний раз ходили вместе по магазинам. Прикрыв колени, она придвинула тяжелый стул поближе к своему постоянному поверенному в делах, выглядевшему человеком без особых претензий. Они согласились встретиться здесь, в месте, предложенном юристами Боба, поскольку у них просто не было другого выхода. Ее адвокат и его партнер практиковали совместно уже более тридцати лет и брались за самые разные дела, однако их скромный офис в Александрии просто не вместил бы всех присутствующих.
Она провела два часа за рулем и теперь чувствовала себя утомленной. Наверное, ей следовало принять предложение Скотта отвезти ее в Филадельфию, но «вольво» позволял чувствовать себя независимой, ибо у нее оставалась возможность уехать в любой момент, как только заблагорассудится. Это поддерживало, может быть, иллюзорное ощущение того, что она сохраняет контроль над ходом событий. Вот захочет — и разом все это прекратит. Вернется из суматошного центра Филадельфии в спокойную, размеренную Александрию и даже успеет забрать Шейна из бассейна после тренировки по плаванию.
— Миссис Крюгер, я — Джон Ирвин, старший консультант фирмы «Хиггинс, Стюарт и Росс», — представился мужчина, сидевший рядом с Бобом. — По поручению вашего мужа мы уполномочены представлять его интересы. Прежде чем мы начнем, позвольте предложить вам кофе.
Джуди отказалась, молча покачав головой.
— А как вы, Том? — обратился он к ее адвокату.
— Нет, спасибо.
— Ну что ж, если кто-нибудь из вас передумает… Вот мой коллега Джош Стивенс, — указал Ирвин на молодого человека с блокнотом. — А Тэд Хэннок и Мэтью Уотсон — совладельцы бухгалтерской фирмы «Хэррис и партнеры».
