«Бьюик» - страница 5
Сердце миссис Баулби взволнованно трепетало, когда машина, вырулив на Посольскую улицу, понеслась неведомо куда. Куда? Где этот По Хуа Шань хутун? Приблизится ли она хоть на шаг к разгадке тайны, занимающей все ее мысли? Возле улицы Хэдамэнь «бьюик» свернул к югу и понесся вниз по Посольскому спуску. Отлично. Затем они повернули на Сучжоу хутун, потом на Дун’ Сунпу хутун и оказались в самом центре Восточного города. У миссис Баулби бешено колотилось сердце. Похоже, ее догадка верна! Машина пробиралась теперь по краю покойного пустыря, впереди высилась громада Татарской Стены. Свернули налево, по улочке, параллельной Стене, потом — направо, и Стена стала еще ближе. Притормозив, Шуан обратился к блинщику, который раскатывал тесто прямо на ступенях дома; они живо обсудили что-то по-китайски, и машина медленно двинулась дальше по расселине меж домов; впереди, в тупике уже виднелась мощная кладка Стены; не доезжая ярдов сто, они остановились около высокой красной двери с золочеными ручками; по таким ручкам с углублениями для пальцев в старые времена можно было безошибочно узнать жилище знатного китайского вельможи.
Лю распахнул дверцу и протянул руку в тонкой бумажной перчатке за визитной карточкой миссис Баулби. Только гут она сообразила, что не знает, как поступить. Нельзя же приехать с визитом к голосу! Лю был не силен во французском, и, подозвав Шуана, она сказала: «Спроси, кто тут живет — как зовут тай-тай». Шуан позвонил. Но дверь не открывали. Он позвонил снова. Послышалось шарканье, дверь со скрипом приотворилась, и выглянул старик китаец с жидкой бороденкой, в черной шапочке. Поговорив со стариком, Шуан вернулся к машине.
— В доме никто не живет, — сказал он.
— Спроси, кто жил тут раньше, — велела миссис Баулби. На этот раз они говорили куда дольше. Наконец Шуан подошел к окошку и сказал, что здесь жила иностранка, по-видимому Фако тай-тай (французская дама), но она уехала. Тем миссис Баулби и пришлось удовольствоваться. Впрочем, разве?то мало? Возможно, очень немало. Машина двинулась вперед, к Стене, шофер искал, где бы повернуть, и тут миссис Баулби пришла в голову замечательная мысль. Попросив Шуана остановиться, она спрыгнула на землю и, взглянув направо и налево вдоль Стены, заметила ярдах в двухстах огромный скат; когда-то по таким скатам повозки въезжали на самый гребень, теперь же сюда не вело ни дорог, ни тропинок, и миссис Баулби пришлось пробираться меж вывалившихся из Стены камней да старого хлама, что пылился у подножья. Она торопливо шла к скату, боясь недоброй усмешки слуг за спиной, боясь, что скат окажется перекрыт и она не сможет взобраться на Стену. Движение по гребню Татарской Стены запрещено давным-давно — после боксерского[13] восстания; туристам оставили лишь короткий отрезок над Посольским Кварталом, а в других местах все скаты крепко-накрепко заперли. Так, по крайней мере, было задумано. Но в Китае практика зачастую далека от теории. Миссис Баулби на это и рассчитывала и все ускоряла шаг.
Надежды ее оправдались. У подножья, конечно же, высился крепкий деревянный барьер, но чуть выше в обветшавшей каменной кладке бокового ограждения не хватало камней, и в проем вполне могла проникнуть коза или очень маленький человек. Миссис Баулби протиснулась в щель и по крутому, мощенному булыжником скату взобралась на Стену. На миг остановилась, чтобы отдышаться. По гребню в обе стороны тянулась выложенная плитняком дорога, на ней вполне могли бы разъехаться два грузовика; меж плит густо пророс колючий кустарник, среди которого вилась тропа; ходили тут, верно, лишь козы да пастухи. Далеко внизу простирался Пекин; благодаря деревьям, которые росли около каждого дома, он казался сверху зеленым, точно лес, и посреди этого леса золотились крыши Запретного города; совсем далеко, на горизонте, тянулась неровная лиловая гряда Западных холмов.
