Прибегает связной: нам приказ — отходить. Но… Сломался трактор. Больше километра тянем по булыжной дороге в пологий подъем пушку на руках. Она тяжелая: примерно 1400 кг. Хилый боец попадает под колесо. Перелом ноги. Уходит с провожатым. Стоим. От Котлов идет наш танк. Запыхавшийся танкист: "Немцы рядом. Перекроют перекресток…" Люк хлопает, и танк поспешно гремит дальше.
Идет второй танк. Останавливается. Широкая улыбка водителя. Возимся, устраивая буксир из огромной танковой цепи. Пробуем. Сошник орудия пашет дорогу. Отцепляем: этак разобьем пушку. "Ребята, а не ваш там трактор чинится? Я ему помогал. Он заведется". Остаемся, катим по шажку руками.
Бык, бык, бык… идет наш трактор. Тишина вокруг и далекое, уже низкое солнце за Котлами.
Чистим орудие. Оно на позиции перед одиноким гумном недалеко от деревни Удосолово. За гумном трактор. Нас трое. Иду к трактору смочить тряпки керосином. Взрыв — снаряд прилетел прямо на позицию. Один убит (Красков), второй успел кинуться в ровик, но зад и спина, как метлой, процарапаны десятками осколков. Пушка разбита. На металле ствола, неожиданно для глаз, как пальцем по маслу, мазанул один из осколков.
Кончилась первая моя батарея.
Идем голодные. В пустом хуторе ульи. Надели противогазы, носки на руки, полотенца на шеи, накрыли два улья плащ-палатками и утопили в реке. Без хлеба по полкотелка меда. Мутит, отравились.
Нас посылают вытаскивать завязший на болотной дороге обоз дивизии — ее автороту со складом.
Капитан Тер-Мкртчан. Преподаватель нашего института. Начальник обоза. Колеса машин глубоко увязли в торфе. Облепляем очередной грузовик, приседаем по грудь в жижу, переставляем вперед на шаг. Машин много.
Машины с продуктами. Просим поесть. Не дает. Борис Швадченко отходит в лес и дает поверху очередь из трофейного автомата. А мы говорим, что должны уходить. Проняло Тер-Мкртчана. Каждому выдал по банке сгущенки, шпрот и на всех — ящик макарон и масло. Интеллигенты вообще легче верят вранью.
Пришел тягач "Ворошиловец". Толстыми тросами вяжут машины. Раздвигая волны торфа, он пачками выводит их на дорогу.
Немцы заняли деревню на перекрестке дорог. Мы уже за нею. И вдруг трескотня выстрелов, грохот. Через занятую немцами деревню пронеслась запряженная цугом из четырех пар белых лошадей связка зарядных ящиков и орудий с облепившими их людьми. Все это вылетело на нас. Одна лошадь мертвая тащится в постромках. Это вышла из леса отрезанная немцами батарея нашего артполка.
Мы снова батарея. Кажется, 3-я, но номера менялись еще раз. Три коротких 76-мм "полковушки" и полуторки. Правда, грузовики всегда куда-то забирают.
Абрам Копелев. Сутулый студент с длинными руками. Гориллообразный и очень сильный. На голодную батарею принес за версту большой фанерный ящик вареных макарон. Ему поставили ящик на спину, так и шел, отдыхая грудью на высоких пнях.
Мы меняем позиции. Налетели штурмовики. Мы выпрыгнули из машины. Легли в тень от плетня, пней. Это было удачно. Отходившие по дороге саперы легли в канаву у обочины, были хорошо видны и понесли потери.
Машина начала гореть, дым идет за кабиной из-под снарядных ящиков. Копелев лезет в кузов и подает нам ящики. Последние, уже горящие, кидает в канаву. Несколько гильз тут же лопается. Но взрыва нет. Все погасили. Машина с орудием отъезжает на простреленных скатах.
Копелева наградили поездкой в Ленинград. Потом попал в артмастерские, где на харчах второго эшелона умер от голода.
В батарее дельный командир Цирлин. С ним бои были удачнее. Помню одну из позиций. За спускающимся вниз лесом видна на бугре деревня, поля. Немцы атакуют ее слева. Видны цепи, перебегающие по команде, как в кино. Бьем по ним. Разбиваем еще появившийся вслед за ними автофургон.
Снова противотанковая позиция. Совсем маленькая поляна, дорога справа. Две пушки. Один грузовик. Слева лесом отошла наша пехота. И опять из леса бьют автоматы, а слева — даже кинули пару гранат с длинными ручками.
Но мы уже не те, что в селе Среднем. Опустив стволы, веером прочесываем лес картечью. Когда стреляешь из пушки, рот открыт, челюсть выставлена вперед. Так легче ушам. Разрыв ручной гранаты швырнул мне в рот камешек. Я выплюнул его с куском отбитого его ударом зуба. (Во время одного из выстрелов, когда я уже дернул шнур, выбежал из леса наш боец… и разлетелся в клочья. Но и немцев не стало). В наступившей тишине цепляем оба орудия к одной машине, наваливаются раненые. Машина уходит.
