– Ну не то чтобы очень. Но лютиками ты их убил.
– Вот ведь… это первая песня, которую я сочинил и исполнил перед темными эльфами.
– И как же ты выжил?! – Бровь Аида поднимается вверх.
– Мне хотели вырезать язык и сломать пальцы. Я ведь еще себе на гитаре аккомпанировал. Но отец вступился.
– Считай, тебе крупно повезло.
– Да как сказать. Он мне тогда заявил, что в следующий раз, если услышит непонятные звуки из моей спальни, придет и сам все пальцы переломает, а заодно и уши оторвет.
– Ясно.
– Н-да. А потом меня решили женить. Ну и я сбежал.
– Сочувствую.
– А вот вы, светлые, женитесь только по любви? Или тебе тоже невесту выбирают?
Неспешно идем по городу, приглядываем таверну. Гоблин прыгает рядом, прижимая к груди сапог с деньгами, – он сейчас абсолютно счастливый.
– У нас эльфа сама выбирает себе мужа. А каждый эльф счастлив жениться на светлой деве, – отвечает Аид.
– То есть права голоса вы не имеете. Смотри-ка, прямо как мы.
Аид качает головой:
– Ты не понимаешь. Эльфийки, они… они…
– Избалованные самовлюбленные эгоистки, запертые в светлом лесу ради воспроизводства потомства. Я в курсе.
– Знаешь, когда-нибудь я тебя убью.
– Попробуй.
– Прирежу во сне. Апчхи! А еще лучше натравлю Федю.
Меня пробирает дрожь.
– Ясно, понял. Ваши эльфочки – ангелы, спустившиеся в наш грешный мир. Кто я такой, чтобы о них судить. Наверняка один взгляд перворожденной заставляет сердце и другие части тела мужчин трепетать от наслаждения.
Мне дают в ухо и оставляют в гордом одиночестве.
Сижу на мостовой, хмуро смотрю Аиду вслед и грожу кулаком. Тоже мне, простых шуток не понимает! Не понял, вы куда это собрались? А я?!
Мы находим, где переночевать! Так как денег у нас немного, мы останавливаемся в ночлежке. Это такое помещение, расположенное ниже уровня земли, без окон и с очень спертым воздухом. Там навалены старые матрацы и все спят чуть ли не друг на друге. Передвигаться по такому помещению можно только очень осторожно, постоянно рискуя отдавить кому-нибудь что-нибудь ценное.
– Так, ладно. Сколько с нас за ночь?
– Три медяка с рыла. – Грязный вонючий тролль усиленно ковыряет в носу и спокойно ожидает нашего ответа.
– А не жирно будет?
– Не хочешь – вали, ищи, где дешевле.
Рычу, сжимаю в руке рукоять ножа. Эльф в это время пытается вытащить из сапога деньги. У него трудности. Федя наотрез отказывается расставаться даже с одной монеткой, гоблин искренне уверен, что это он сам все заработал.
– Федя, нам надо оплатить ночлег.
– Феде здесь не нравится!
– На улице спать еще хуже. Там дождь и холодный ветер!
– Федя богатый, Федя будет спать на кровати во дворце!
– Тут нет дворца.
– Тогда в самой красивой комнате! – Гоблин хмурится.
– Но так у нас быстро кончатся деньги.
– Федя еще заработает. Фтор будет орать, а Федя собирать. – И в меня тыкают пальцем.
Чего я буду делать? Отворачиваюсь от тролля, пронзаю гоблина убийственным взглядом. Мне клыкасто улыбаются.
– Аид, отойди-ка, я сейчас сам с ним поговорю.
Светлый пожимает плечами и отходит. Сажусь на корточки, кладу руку на плечо гоблину и чуть его сжимаю.
– Итак, Фе…
Меня шарахает разрядом, по силе сравнимым, наверное, с ударом молнии в упор. Выгибаюсь дугой, ору и вибрирую на максимуме. Через две секунды отпускает. Но к тому времени дымлюсь уже не только я, дымится и тролль, так и не успевший вынуть палец из ноздри (я случайно схватил его за ногу).
Надо ли говорить, что из ночлежки нас выкидывают в прямом смысле этого слова? Федя шмякается на мою спину. Что характерно, сапог он из лап так и не выпускает и ни одной монетки не теряет.
– Что ж, теперь у нас есть два пути. – Аид кое-как встает и глядит по сторонам. Смеркается. – Либо ты еще раз выступаешь, но деньги собираю я.
На моей спине тихо, утробно рычат.
– Либо… Федя сам выбирает, где мы остановимся.
– Ну уж нет. Это мои деньги! И ни один гоблин…
Новый удар током мгновенно меня вырубает.
Последнее, что я думаю, прежде чем вырубиться окончательно: «Как же я ненавижу гоблинов!»
