Быстрее молнии. Моя автобиография - страница 100

Тш-ш-ш-ш-ш!

Это было послание. В нем говорилось: «Уважай меня!» И по его лицу было видно, что он меня понял.

Я ударил себя в грудь и ринулся к толпе, крича, что было сил: «Я сделал это!» Я упал на пол и сделал пять отжиманий – по одному за каждую золотую олимпийскую медаль, которую я выиграл. Я доказал всем: 200 метров – это моя дистанция и ничья другая.

Я доказал всем, что остаюсь Номером Один, несмотря на сомнения и разговоры, царившие во время тренировочных забегов. Когда я поднялся на ноги и пробежал вокруг стадиона с ямайским флагом на плечах, я вдруг почувствовал, что кто-то схватил меня за руку. Это был Блейк, и, несмотря на мое ответное послание, настало время забыть обо всех разногласиях. Я обнял его, потому что теперь у меня не осталось никаких обид. Все прошло.

Я больше ничего не сказал ему о нашей ситуации. Мы сделали с Блейком вместе круг почета, и я был счастлив за него – он взял серебро. Уже не было никакой необходимости упоминать ямайские отборочные турниры и попрекать: «Эй, ты был неправ, оказав мне неуважение тогда!», потому что, во-первых, я не хотел, чтобы он потерял концентрацию перед финалом эстафеты 4х100, а во-вторых, не собирался создавать негативную атмосферу в Олимпийской деревне.

Еще в детстве отец, устраивая мне порку, учил меня: всегда соблюдай хорошие манеры. И даже если ситуация накалилась, отпусти ее – обычно это означало, что больше нечего обсуждать. Все окончено. И жизнь снова прекрасна.

И вот, наконец, я могу назвать себя легендой спорта.

Я знаю, это звучит очень самоуверенно. Но, выиграв золото на 100 и 200 метрах в финале Олимпийских игр, я доказал всем, что я – Великий спринтер. Трех золотых медалей в Пекине было для меня недостаточно, чтобы я мог называться великим спортсменом, но сделав это дважды, я мог смело об этом заявить.

Это был крупный успех, это было то, что отличало меня от многих других атлетов, и теперь, после Лондона, уже никто не мог оспорить мой статус. Я достиг очень многого в легкой атлетике. Я был лучшим в своем деле, в каких бы забегах ни участвовал. Я приносил ценный вклад в развитие спорта. За последние несколько лет, на каких бы соревнованиях я ни появлялся, все билеты раскупались вмиг. Я один собирал целые стадионы людей, и все взгляды были обращены ко мне, когда я выходил на стартовую линию. Если я участвовал в соревнованиях в Европе, все открытые трибуны на стадионе заполнялись, и боюсь, что все эти места были бы пустыми, если бы не я.

То же самое было в Лондоне. Когда билеты на финалы 100– и 200-метровок поступили в продажу, их расхватали просто за сумасшедшее время. Люди, которым не досталось мест, были очень расстроены, потому что все хотели увидеть меня вживую. В 2008 году три миллиарда людей смотрели по телевизору, как я побил мировой рекорд на стометровке; в 2012 году несколько миллиардов людей смотрели Олимпийские игры. Эти громадные цифры просмотров принесли в спорт много денег от спонсорства и коммерческих сделок. Я сильно поднял стандарты качества спортивных соревнований.

После круга почета я принял участие в пресс-конференции, где сделал заявление.

– Я – живая легенда, – сказал я. – И купаюсь в своей славе.

Все рассмеялись. Но никто не посмел возразить мне. Да и как они могли. Ведь это была правда.

Никто, кроме тренера.

Если он был раздосадован моим выступлением на 100 метрах, то по поводу моей победы на 200 метрах он высказался еще резче. Ведь из-за того, что я в конце дистанции послал Блейку свой немой знак, я лишил себя шанса поставить еще один мировой рекорд. Тренер сказал, что я бежал достаточно быстро, чтобы легко побить свой рекорд в 19.19 секунды.

– Любитель, – сказал он снова. – Любитель!

Но на этот раз я не стал заострять на этом внимания. Я был доволен собой, поэтому просто выбросил его слова из головы. Весь мир славил мои достижения, и, как это было в Пекине, каждый хотел получить кусочек меня. Весь поток внимания к моей персоне носил только положительный заряд, но как это часто бывает в легкой атлетике, все-таки не обошлось без капли дегтя – после соревнований опять возникли вопросы о допинге.