Работа предстояла, на первый взгляд, не трудная. Вдоль насыпи, в равных промежутках друг от друга, навалены груды шпал — их набросали сюда с платформ. Надо было перенести шпалы на другую сторону насыпи и сложить ровными штабелями.
Гешка храбро взялся за первую шпалу, намереваясь самостоятельно перетащить ее через рельсы. Но едва приподнял, как шпала, словно живая, рванулась из рук и гулко ухнула на землю.
— Тяжелая какая!
— А ты думал — в одиночку? — рассмеялся Андрей. — Я за один конец, вы вдвоем — за другой! Ну — взяли! — скомандовал он.
Так было полегче, хотя тоже не сахар. Андрей и здоровее и сноровистее, да и привык к такой работе. Он без видимого труда поднимал свой конец шпалы. А вот Гешке и Леньке пришлось попыхтеть. Тяжелая шпала капризничала, вывертывалась, заносила в сторону то Гешку, то Леньку и все норовила стукнуть их по коленкам, когда они перешагивали через рельсы.
Оба быстро вспотели, дыхание стало прерывистым, руки красными, в черных полосах и пятнах смолы.
Андрей не торопил, даже нарочно тянул шаг, когда направлялись за очередной шпалой через насыпь.
Сложили один штабель, перешли к другому. И тут Андрей спросил:
— Вы как шли сюда? Через переезд?
— Нет, через лес, — Гешка решил держаться поближе к правде.
— Гешку там не встретили с винтовкой?
Сердце у Гешки радостно трепыхнулось. Вот! Вот!
— С винтовкой?
— Здоровая такая, в сапогах.
— Нет, не встретили. — А сам шепотом Леньке: — Слышал? Диверсантка!
На разговор и на работу одновременно сил не хватало. Конец шпалы чиркнул по насыпи.
— Выше, выше поднимайте! — прикрикнул Андрей. — Эх, москвичи! Притомились? Может, перекур?
Ленька бы рад, да вот Гешка упрямится, не хочет перед Андреем выглядеть слабаком. Стиснул зубы:
— Рано…
Еще один штабель сложили. По дороге к следующему Андрей спросил:
— Сводку Совинформбюро слушали?
— Нет, не успели, — заторопился с ответом Гешка. — Как там, на фронте? Белых еще не прогнали?
Белых!.. У Леньки сразу руки вспотели, главным образом от негодования. Ну и, конечно, немножечко из опасения быть разоблаченными.
— Он ш-шутит! — А Гешку стукнул в бок и прошипел: — Кол бы тебе за это! Все перепутал: Отечественную и гражданскую!
— Не до шуток. — У Андрея было озабоченное лицо. — Рвется фриц к Волге.
— Да ты не бойся! — успокоил его Гешка. — Наши там их остановят. Обязательно. А потом как нажмут — будут гнать до самого Берлина.
— Это-то я знаю… — вздохнул Андрей.
Гешка поразился:
— Знаешь?! Откуда?
Но Андрей лишь усмехнулся:
— А ты откуда? Оттуда и я.
— Я совсем другое дело. Я в школе учил. «Разгром гитлеровской Германии. Знамя победы над рейхстагом». Вот!
— Ну и мастер ты заливать! Про будущую победу в школе учил — ведь придумать надо!
Андрей смеялся, а Гешку злило, что он ему не верит.
— Учил! — доказывал он в запале. — Еще в прошлом году. Ленька, скажи!
И опять заработал кулаком в бок.
Шпала грохнулась на землю, подняв столб пыли.
— Перекур! — скомандовал Андрей и, подавая ребятам пример, сел первым на край насыпи. — Значит, говорите, тетку не видели? Здоровущая такая? — Приподнялся, посмотрел на дорогу, петлявшую из леса.
Гешка прилег на траву рядом с Ленькой так, что его губы оказались на уровне Ленькиного уха. Прошептал неслышно: «Видал, как волнуется?»
Полежал немного, прикидывая, как бы самим, без посторонней помощи, с диверсанткой этой разделаться. Потом спросил Андрея, все еще высматривавшего что-то на дороге:
— Много тут у вас фашистов?
— Чего, чего? — повернулся к нему тот.
— Ну этих… шпионов, взрывальщиков всяких.
— Диверсантов?.. Ха-ха! Полно!
Гешка обрадовался:
— Правда?
— Где же им еще быть, как не в четырех тысячах километров от фронта? Самое для них золотое место.
— И много ты поймал?
— Как тебе сказать! — Андрей сохранял полную серьезность. — Штук… ну, я не знаю…
Гешка не отставал:
— Пять? Больше?
— Гешка! — упрекнул Ленька. — Это же военная тайна!
— Ну и забавные же вы ребята, москвичи! — рассмеялся Андрей. — Вроде с неба свалились.
«А мы и в самом деле…» — подумал Гешка и только собрался начать подробные расспросы насчет наград, какие тут за поимку диверсантов полагаются, как Андрей с криком: «Догоняйте!» вскочил и понесся, преследуемый ребятами, назад, к камню, на котором лежал его китель. Добежал, вытащил из кармана завернутый в привядший лопух ломтик черного хлеба.
