— Я вас понял. Я могу что-нибудь сделать?
— Нет. Спасибо.
— Можно я вам ещё позвоню.
— Конечно, звоните. Мне почему-то становится легче, когда я вас слышу, — призналась женщина.
— Знаете. Мне очень хочется вам помочь. Я хочу, чтобы Ева вернулась к нам.
Я не успел удержать в себе последнюю фразу. Теперь я уже прямо заявил о том, что считаю себя причастным к случившемуся, я претендую на место в судьбе Евы.
— Спасибо вам. Извините, — голос Миланы предательски дрожал.
Она отключила телефон.
Я ругал себя последними словами потому, что Милана сейчас там в своей квартире плачен навзрыд. Ей больно и страшно. Я чувствовал это, и я был в этом виноват. Сначала я хотел бросить все и лететь домой к Еве, чтобы просить прощения и успокаивать Милану. Но это было глупо. Кем я был для неё? Ещё один сочувствующий?
Потом я хотел бежать к её друзьям, организовывать поиски, спамить социальные сети, трясти за грудки оперуполномоченного. Это было ещё более глупо. Я понял, что могу только ждать. А сейчас мне нужно идти просить прощения у своих друзей, приятелей и коллег, с которыми я отработал столько времени.
Сегодня народу в кабаке больше чем обычно. Присоединились все сотрудники из моего отдела, аналитики, финансисты, девочки из бухгалтерии и прочие любопытные. Стихийные проводы устроили с размахом, а я был звездой программы. Приятель Машка какое-то время дулась на меня, а потом все равно потеплела сердцем и пожелала мне удачи. Я чувствовал, что удача мне понадобиться.
Мои закадычные приятели Андрюха и Лёха устроили настоящее шоу. Они это умели. К завершению посиделок нашей вечеринкой были охвачены уже все посетители Карпасткого хуторка. Я натянуто улыбался, благодарил всех, клялся в вечной дружбе, был эпицентром беззлобных шуток и розыгрышей. Весело мы провели время.
Когда народ стал разбегаться, а я попросил официанта принести считыватель для банковской карты, чтобы рассчитаться, ко мне подсела Маша.
— Ты чего такой смурной? Случилось что-нибудь?
— Да всё нормально, Маш.
— Не физди. Опять таиться начал. Не пройдёт. Я тебя как облупленного знаю.
— Маша, человек пропал.
— Твои, что ли? — у Маши округлились глаза.
— Нет. Просто знакомая. Даже не родственница.
— И давно пропала?
— Ровно неделю назад. Полиция ищет и друзья. Была какая-то надежда, что она к своему отцу уехала, но сегодня выяснилось, что это не так, — честно ответил я Маше.
— Хм. Найдётся, наверное. Главное, верить. А ты нос не вешай. Не люблю нытиков.
Машка потрепала меня по волосам.
— Пойдём, проводишь меня. А то не ровён час прицепиться пьянь какая-нибудь.
— Так, я тоже пьяный.
— Так, ты пьянь знакомая. Я тебя сколько лет уже знаю. А от незнакомой пьяни можно всяких незнакомых гадостей ожидать.
Мы вместе заржали. Я вызвал такси, отвёз Машу до дома, а потом поехал к себе.
Подъезжая к своему подъезду, я заметил, что на кухне нашей квартиры горит свет. Лиля не спит и ждёт меня. Неужели она опять устроит мне выволочку?
Жена ни слова не сказала о пятнице и наших регулярных попойках. Она нежно обняла меня и повисла на шее.
— Милый, что с тобой?
Лиля пыталась заглянуть мне в глаза.
— Случилось что-нибудь, — её голос сквозил тревогой.
— Все в порядке солнышко. Я просто устал. Мы сделали за эту неделю очень много. Мы фактически предотвратили крах нашего нового бизнеса.
— Ну, вот видишь, как хорошо.
— Котёнок. Я очень перенервничал, и эти дни дались мне очень нелегко. Мы победили, но ты не представляешь, чего этого стоило.
Лилия буквально утопила меня в своих объятиях. Поцелуи, ласковые покусывания, её нежные руки. Мы снова оказались в постели, но в это раз секс был очень нежный и ласковый. Но, черт возьми, я опять был с Евой.
Жена уснула в моих объятиях, а я так и пролежал всю ночь не сомкнув глаз.
