Бутучены - страница 18

-- А как же... - и она оглянулась назад, в пещеру.

-- А его ты только так и спасешь, иначе он погибнет завтра утром. Останься со мной, и ты увидишь всю их будущую жизнь в одно мгновение... И ты убедишься, что они тоже будут счастливы. По-своему... Подари ему жизнь, и у него все будет хорошо.

Света слушала его голос и никаких собственных мыслей не могла удержать в голове. Она видела спящего Юрку, она знала, что любит его, но никак не могла обдумать происходящее. То, что Мирчу она тоже любит, ей было ясно и безо всяких мыслей. Мысли и ум вдруг стали ей совсем не нужны.

-- Обними меня, - сказал Мирча, и она обхватила его правой рукой, а он обнял ее левой, - Сейчас мы с тобой немного полетаем, хочешь?

-- Да, - беззвучно ответила она, и почувствовала, как они приподнялись над камнем и стали двигаться вперед: бездна раскрывалась под ними... Глубоко внизу блеснула извилистая река, потом они пролетели над деревней, и Светлана ощутила идущее от человеческого жилья тепло и запахи... Потом они повернули налево и сделали круг над развалинами старой крепости...

-- Тебе нравится летать? - спросил он. - Я научу тебя. Ты сможешь летать сама, когда захочешь.

-- Ой, а это кто?

-- Это духи. Вон Авойда, дух реки, ты его знаешь, а тот великан - дух каньона Патар. Тут их много, я тебя со всеми познакомлю.

-- А ты кто?

-- А я Орион, потомок прародителя Ория.

-- Ты любишь меня?

-- Да. И никто в мире не в силах любить тебя сильнее.

-- Давай еще полетаем над селом. Там свадьба.

Свадьба, несмотря на дождь, была в самом разгаре. Длинный стол, накрытый брезентовой крышей, вместил человек четыреста. Уже не первый раз обходили гостей с подносом, и деньги сыпались на него, выражая благодарность музыкантам.

Света, зависнув над свадебным двором, парила в волнах тепла, веселья, грусти и музыки, поднимавшихся вверх.

Музыка звучала, захватывала разум, лишала ума, оставляя в груди только томление, любовь, тоску и сладкую грусть...

Най, прихотливо переливая и нанизывая звуки подводил душу к самому краю бездны и бросал ее туда, отдавая на волю цымбалам, которые мощно подхватывали ее, не давая погибнуть... Звук то нарастал, взметая в невиданную высь, чтобы уронить оттуда сердце, то вдруг рассыпался мелкими бриллиантовыми брызгами, и сердце ощущало слияние со всем миром, со всеми людьми, с деревьями, камнями и реками, со всем прошлым, и со всем будущим...

Света чувствовала, что плачет, но уходить, точнее, улетать не хотелось.

-- Давай побудем еще, - и он только молча сжал ее руку.

Музыканты, тем временем, перешли на мерный ритм древней хоры.

Крестьяне, выйдя из-за стола и бережно взяв друг друга за руки, осторожно, словно боясь расплескать драгоценное вино, подчинились ритму, начали единое движение по кругу, передвигая только ступни, держа, при этом, спины ровно, а головы подняв гордо.

Их вел древний инстинкт, тысячелетняя традиция.

-- Скоро начнут переодевать невесту, давай подождем.

Невесту усадили на стул в стороне от общего стола и, под звуки рыдающей трубы и тихий ритм оркестра, две женщины начали медленными движениям снимать с невесты венок из белых цветов, затем фату...

Света обняла Мирчу и сказала, не сдерживая слез:

-- Как красиво, правда? Сделай так, чтоб они были счастливы, обещаешь?

-- Обещаю, они будут счастливы.

-- И пусть их свадьба станет и нашей свадьбой.

Мирча обнял и поцеловать Свету.

А труба продолжала рыдать, провожая невесту с женихом в комнату новобрачных...

Под утро разразилась настоящая буря. Небеса грохотали, дождь безумствовал, молнии врезались в землю где-то совсем близко.

Володя разбудил крепко спящего даже во время такой грозы Юрку:

-- Старик, нам пора. Пока ты дойдешь, до рассвета останется совсем ничего.

-- Угу... Сейчас... Ну и погодка! Послушай, а восход-то будет виден при такой погоде?

-- Надеюсь, что будет. К утру должно, все-таки успокоиться. Это же гроза, а не осенний мелкий дождичек. Впрочем, для поиска, нам и вчерашних измерений будет достаточно. Ты же сам говорил, что точность достаточная.

-- Слушай, а где Светка?

-- Ты меня спрашиваешь?