И генерал отправился к раненым. Лейтенант Кроликова, закусив губу и низко склонившись над бумагами, заполняла карточки раненых. Помимо майора скончался еще один рядовой, их тела уже передвинули в сторону. Лев вдохнул-выдохнул — потом, все потом! — и обратился к Алине.
— Лейтенант Кроликова, подготовьте тяжелораненых к транспортировке на БТРах.
Она вскинула на генерала глаза, полные слез. Куснула губу со всей силы. Лев пояснил.
— Здесь им точно никто не поможет. Так у них будет хотя бы полшанса.
— Есть! А…
— Всех остальных, кого в состоянии вылечить — в медпункт, на перевязки, уколы, чтобы быстрее вставали на ноги. Остальную медицинскую отчетность — тоже представите, но потом. Сейчас — транспортировка. Готовьте тяжелораненых и поскорее. Приказ понятен?
— Так точно, товарищ генерал!
Время поджимало, но Лев все равно первым делом присел возле тела майора. Искаженное предсмертной агонией, оно ничуть не напоминало того веселого парня, вместе с которым Лев выпускался из училища 37 лет назад. Помолчал, закрыл мертвому глаза и прошептал: «Извини, Леонид, не успел. Покойся с миром». Раненые, кто оставался в сознании, старательно отводили глаза и делали вид, что разглядывают склоны ущелья.
Затем Лев направился к «Дикобразам» и стоящим рядом полковникам. Те о чем-то тихо переговаривались, наблюдая за ремонтом проломленной стены. Генерал ощутил мгновенный выплеск злобы — лучше бы помогали! — но подавил его усилием воли. Не время и не место злиться на столичных чистоплюев, вначале дела.
— Полковники, слушай мою команду! Собираете своих бойцов, грузите раненых и едете обратно! Вертолетов не будет, так что двигайтесь в темпе. Для тех, кто не понял, поясняю. Все делать бегом и это приказ!
— А как же работы? — полковник Новиков обвел рукой форпост.
— Сами справимся, — отрезал Лев. — Снайпера останутся здесь, остальных забирайте и мчитесь вниз.
— Часть ушла вниз, в ущелье, подымать тела, — как-то беспомощно ответил полковник.
Лев обернулся и жестом подозвал к себе капитана Имангалиева.
— Асыл, бегом, одна нога здесь — другая там, отзови из ущелья всех, кто приехал с полковниками. Пусть бросают все и бегут вверх. И сам готовься — поедешь вниз, я тут пока набросаю бумаги, передашь… кому нужно.
Асыл козырнул и умчался.
— Что стоим? — обратился Лев к полковникам. — Собирайте людей, сколько можно повторять!
— Товарищ генерал, но раненые! У нас бэтэр, а не медицинский транспорт!
— Знаю, знаю, не все доедут живыми, — отмахнулся Лев. — Связи нет, военврач убит, так что это — единственный шанс хоть кого-то спасти. С вами отправится мой адъютант, капитан Имангалиев, прикроет тылы. Но если вы и дальше будете тянуть время разговорами — клянусь своей лысиной, капитан поедет старшим по команде!!
Полковники, тяжело вздохнув, отправились по форпосту — собирать людей. Более чем прозрачная угроза Льва о разжаловании возымела действие. Формально генерал не имел такого права, но о Льве ходило столько безумных слухов, что полковники решили не рисковать. Ближе всех находились водители «Дикобразов», насмешливо рассматривающие универсальный строительный комбайн, все-таки сумевший выехать из бокса и отправившийся к проломам в стене. Устаревшая, повидавшая виды модель, чихала, лязгала, пофыркивала, но все же двигалась. Гордо восседавший в кабине Виталь ловко дергал рычагами, разгребая обломки и забрасывая их в утробу комбайна. Второй механик-водитель, с перевязанной ногой, стоял рядом с кабиной и стучал по частям комбайна гаечным ключом. То, что по правилам безопасности находиться вне кабины и стучать по работающей технике запрещалось, его не останавливало.
Только Лев, бросивший взгляд в сторону полковников, а, следовательно, и комбайна, сделал пометку в блокноте.
Трое, помогавших подымать тела из ущелья, примчались, подгоняемые Асылом. Тяжелое дыхание, расфокусированный взгляд, потные лица заставили Льва поморщиться. «Вечно Асыл забывает, что не все такие тренированные», подумал генерал, «надо будет поставить ему на вид». Сам капитан даже не запыхался, хотя и бегал туда-сюда, не расставаясь с оружием.
