Множество округлых бугорков, которых так много, как будто его спина, это сложенная
в правильную форму двенадцатиперстная кишка, или… Или… Или клубок…
Правильно, ну, конечно! Клубок змей! Красавчик, соблазняющий святого Антония, это
огромная змея, заточенная в тело человеческое! Что, конечно, ничуть не умаляет его
ценности, как объекта сексуального вожделения.
Не подумайте, что я какой-нибудь озабоченный. Да, чуточку эротоман, но это
нормально. Любой смотритель музея, или охранник, или вообще, мужчина, который
долго остается в одиночестве, по природе своей эротоман. Нет, картины с
прелестницами здесь не при чем. Иногда, долго сидя на неудобном деревянном стуле, и
глядя пустой темный квадрат, — на этом месте когда-то висела картина "Флора", — я
чувствую прилив необычайного возбуждения. Так что все дело не в обнаженной
натуре. Дело в чреслах. Да, мы, я и мои чресла, чем-то связаны. Но очень слабо, и они
сами по себе, и я сам по себе. Как Океан и Луна.
Что ж, а теперь пройдемте в другую комнату Этнографического музея Кишинева.
Ничего странного. Все, связанное с этнографией, вы посмотрите чуть позже. Ведь
сейчас у вас — уникальный шанс насладиться двумя шедеврами мировой живописи
всего за пять леев. Поверьте, это все по чистой случайности. У нас тут дни культуры
Италии, и музей Рима сдуру одолжил нам две картины для экспозиции. Музеишко наш
так, богом забытый, и о том, что эти картины здесь, мало кто знает. Так что воров мы
не боимся. Тем более, что уже завтра картины увезут.
Итак, "Искушение святого Антония" Иеронима Босха. Кстати, простите, мне тут мысль
пришла в голову. Ничего? Вот как вы думаете… Могло бы статься, что это не дьяволица
искушала святого Антония? А, наоборот, святой Антоний искушал дьяволицу? Ведь
своей стойкостью он подавал ей дурной, — с точки зрения дьяволицы, конечно, — очень
дурной пример… В том смысле, что он соблазнял дьяволицу стать порядочной?
Простите, мне тут поговорить не с кем, и я много думаю. А когда посетители приходят,
оттачиваю на них свои порой неожиданные мысли. Ну, ничего, я вам за это покажу
монеты Штефана Великого из закрытой коллекции.
Глядя на "Искушение" Босха, никто не усомнится в том, что святой Антоний выстоит.
Таким искушением даже вы не соблазнились бы. Обратите внимание на этот фрагмент.
Большая птица, — то ли бюргер, то ли калеченный пингвин, — с большими ушами и
клювом, как у клеста, стоит на коньках. Признаю, Босх довольно тонко насмехается
над пристрастием своих соотечественников к конькобежному спорту. Для социальной
сатиры неплохо. А вот на искушение не тянет. Вообще, мне кажется, Босх просто
боялся изобразить зло привлекательным. Все "Искушение" Босха как бы говорит
Антонию:
— Нет, не надо, не бери меня, не соблазняйся мною.
Вот он и не соблазняется. А чуть позже, смыв грим, и переодевшись, валяется в
"Искушении" Веронезе под двумя благодатными сосцами молоденькой потаскушки, и
облизывает их. Ну, чего вы хотите. У всех святых для каждой картины должно быть
свое выражение лица. Даже когда они пытаются его, — лицо, — прикрыть. Если бы я был
неверующим, то решил бы, что святой Антоний Веронезе и святой Антоний Босха -
разные люди. Более того, будь я верующим, то и дьяволов Веронезе и Босха счел бы
двумя совершенно разными Дьяволами. Но я не могу назвать себя ни атеистом, ни
верующим. Я сомневаюсь, и ни в чем не уверен. И это плохо. Знаете, иногда мне
кажется, что сомнения — тоже своего рода искушение. Но я ему не поддамся. Никогда.
Ведь у него нет ни груди, ни лона.
