Бухта Бо - страница 8
Первых раненых пришлось укладывать прямо на песок, предварительно постелив обрывок паруса. И пока Бо, стоя на коленях, орудовал ланцетом и зашивал раны, двое плотников с «Гейма» уже сколачивали длинный операционный стол.
— Дон Сантьяго, — Бо покачал головой. — Боюсь, что не смогу поставить всех ваших моряков в строй. Троим уже ничем не помочь, а четверых я бы оставил на время здесь. Всем остальным не повредят дня три отдыха.
— Док, — Сантьяго помрачнел. — Не время сейчас моим ребятам рассиживаться на берегу.
Бо пожал плечами.
— И, вот ещё что, — капитан положил ему руку на плечо. — Как ты можешь догадаться, платить мне особенно нечем. Надеюсь, ты поверишь старому Сантьяго в долг?
— Рассчитаемся по–другому, — Бо кивнул на лежащих раненых. — Распорядитесь, пусть Ваши плотники сделают для раненых навес от дождя и солнца.
— Вы святой человек, дон Бо, — воскликнул Сантьяго. — Что–нибудь ещё?
— Ещё необходимо предать мёртвых земле. Тут, кстати, есть ещё пара покойников, — Бо указал на чёрное пятно костра вдалеке.
— Кажется, я начинаю понимать, док! — воскликнул капитан. — Ты решил основать госпиталь для несчастных моряков. Больница Святого Бо! Клянусь, что в следующий раз я прибуду сюда с карманами полными золота.
— Кстати, — добавил он, помедлив, — надеюсь те двое, что нашли свой конец в пламени, были нехорошими людьми?
— Это мои пациенты, — ответил Бо. — Просто, они слишком запустили свою болезнь.
— Плотники! — рявкнул Сантьяго. — Собирайте всех, кто стоит на ногах.
— Через три дня «Гейм», желтея заплатками по борту, покинул Обезьянью Бухту, — улыбнулся воспоминаниям Папаша Бо. — Ушёл, оставив мне сколоченный из обломков досок, барак, в котором лежали трое раненых. Пираты, не занятые в починке судна, основательно пополнили мои запасы провизии. — Бо вздохнул, — а, на очищенном от зарослей куске джунглей появилось небольшое кладбище, которому, со временем, предстояло разрастись.
Больше всего хлопот доставлял моряк со сломанной челюстью. Бо, понимая, что операция ему не по силам, крепко–накрепко перевязал бедняге подбородок и запретил двигаться. Затем, разведя ром водой, мелко выжал туда несколько ягод моринды.
— В этой штуке, — он вложил в руки раненого кружку с лекарством, — твоя надежда на спасение. Пей и помалкивай. Глядишь, через пару недель сможешь болтать не хуже прежнего.
— Я бы не рассчитывал на это, док, — ухмыльнулся один из раненых. — Парень–то немой.
Хосе.
Хосе не был немым. Просто на северном побережье Эспаньолы, где он родился, не уважали болтунов. Занятые в основном контрабандой, островитяне строили свои дома далеко друг от друга и не жаловали гостей. Время от времени в прибрежных водах бросал якорь пиратский корабль и тогда отец Хосе исчезал на несколько месяцев, оставляя сына с дедом. Возвращался он всегда в новой одежде и с подарками. Подмигивал маленькому Хосе и дарил серебряный подсвечник, перламутровую табакерку или золотой зуб. Мальчик молча обнимал его и уносил подарок в свою комнату. Ночью, лёжа на кровати, Хосе любовался сокровищами и мечтал, что однажды отец возьмёт его с собой. На загадочные острова, где на прибрежном песке сверкают жемчужные ожерелья и золотые монеты.
— Зачем люди возвращаются оттуда? — недоумевал он. — Уж я‑то, наверняка, останусь там навсегда.
Однажды отец не вернулся. Дед одел Хосе в лучшее платье, запряг осла и отвёз мальчика в монастырь. Там монахи рассказывали ему о Боге и пытались учить грамоте. Поняв же, что ни то, ни другое Хосе не интересует, они приставили мальчика к огороду. Там он познакомился с седым одноногим послушником. Тот, привыкший к одиночеству, долгое время избегал Хосе, однако, со временем, привык к мальчику. Поняв, что его новый знакомец не болтун, старик полюбил предаваться воспоминаниям о своей бурной жизни. Слушая его, Хосе, наконец, узнал, куда уплывал его отец.
— Ты крепкий парень, — подмигивал старик. — Неужели тебе не осточертело копаться в навозе? Будь у меня пара ног, клянусь небом, я бы ещё погулял по морю с лихими приятелями.
Хосе пожимал плечами и ждал. Однажды он заговорил, немало напугав одноногого.
