Когда читаешь модернистские бессмысленные «дискурсы», которые деконструируя логику противоречия, ничего не проясняют, невольно задаешься вопросом – откуда все это исходит, чем оно порождено?
Оказывается, что не только разумное, но и бессмысленное может стать действительным. Никакой необходимости в том, чтобы разрушать, например, СССР, экономику и культуру России или сжигать храм Зевса, не было. Но творить социальную действительность могут не только разумные люди и с помощью науки, но и люди с дурными намерениями и лишенные научного мышления. Действительность, в которой живет сегодня Россия, тоже продукт деятельности людей, но продукт неразумной, разрушительной деятельности. Сегодняшняя действительность не обладает достоинствами необходимости и разумности. Постмодерн как раз и есть, с одной стороны, отражение такого рода действительности, с другой – творение ложной действительности.
Корни модерна в конечном счете заключены в стоимостном бытии общества, в самоидентификации социального мира как товарного мира, в котором все вращается вокруг принципа стоимостной самотождественности, не знающей развития. В теоретикогносеологическом смысле это означает порочный круг, из которого нельзя выйти, не изменяя логике, не обращаясь ко всякого рода антинаучным трюкам. В социальном отношении – это защита вечности рыночного общества, олицетворяющего конец истории, особенно для России. С этой точки зрения она не имеет будущего, ее современность выпадает из истории: все, что есть, уже было.
Теперь очевидно, что Россия нынешняя, да еще при существующем политическом режиме, исчерпала возможности своего развития на капиталистической основе. Она живет не в модернистском, а в капиталистическом мире, теряющем свое историческое оправдание, свойства разумной действительности, а потому и признаков современного общества. Будущее России – не в ее положении «второй» или «другой» Европы, как этого хотят представители западного и отечественного модернизма, а в том, чтобы занять достойное место в процессе исторически закономерного перехода от мировой системы капитализма к мировой социалистической системе. Это и будет воплощением не постмодернистского или неомодернистского, а современного общества. Лишь на пути, на который Россия встала в начале ХХ века, т. е. на пути к социализму, она приобретет свойства разумности и, соответственно, действительности. Только на этом пути Россия в ХХI веке может вновь оказаться на вершине мирового исторического развития.
Этого не хотят признать как западные теоретики, так и представители отечественного модернизма. П. Штомпка, например, считает, что достигнутое нашим обществом при социализме развитие «оказалось весьма далеким от истинной современности». Наше общество при социализме, по его мнению, представляло собой скорее «ложную современность», под которой он подразумевает «навязанную индустриализацию», «установление жесткого контроля» со стороны административного бюрократического аппарата и автократического государства и т. п. У нас вроде бы не могла быть «истинная современность», поскольку отсутствовали: частная собственность; индивидуализм; рациональная организация производства; свободный рынок; предпринимательская элита; плюралистическая демократия. «Каким-то образом эти общества, – пишет этот симпатизирующий Марксу польский социолог, – умудрились сконцентрировать в себе все худшие, кошмарные черты современности, не обретя при этом ни одной из лучших. Они оплачивают издержки, не получая прибыли. Столь странное, если не сказать шизоидное, наследство все еще имеет место и, вероятно, сохранится в течение жизни целого поколения или даже нескольких поколений» [35].
На самом деле шизоидным российское общество стало в последние 10–15 лет, когда оно приобрело «недостающие и упущенные» прелести капитализма: частную собственность; свободный рынок; индивидуализм; предпринимательскую (воровскую) «элиту»; невиданный по масштабам бюрократический чиновничий аппарат; огромные по численности карательные органы вместо разлагающейся армии.
Упадок и кризис российского общества является самоочевидным доказательством провала всех антисоциалистических, антикоммунистических концепций относительно будущности России. Этот упадок свидетельствует, что модернистские и постмодернистские модели для нее неприемлемы. Защищать их – значит не видеть пагубных последствий капиталистического выбора «современной» России. Сам капитализм, по свидетельству Дж. Сороса
