Всё бы хорошо, но количество вступающих в перестрелку автоматов увеличивалось, значит, выжившие немцы продолжали вооружаться и скоро возьмутся за нас по-настоящему. А я практически безоружен! Срочно искать немецкий контейнер! Я выпрямился во весь рост и начал осматриваться. Действительно метрах в сорока заметил зацепившийся за кусты парашют с прикреплённым к его стропам контейнером. Пригнувшись, кинулся туда.
Я почти добрался до своей цели, когда всем своим естеством почувствовал неладное. Не рассуждая, я перекатом бросился вправо. И сделал это очень вовремя. Место, где я только что был, пронзила автоматная очередь. Второй я дожидаться не стал, а опять перекатом кинул своё тело в сторону замеченной ещё ранее ложбинки. Там, лёжа на спине, сунул пистолет в кобуру, достал гранаты и одну за другой с силой кинул в ту сторону, откуда по мне стреляли. После взрывов, на четвереньках, быстро посеменил по ложбинке, стараясь забраться прямо в тыл к обстрелявшему меня парашютисту. Первоначально эта ложбинка вела в ту сторону, куда мне было нужно, но потом она изменила своё направление. Приостановившись, я опять достал свой ТТ, мысленно перекрестился и рывком выбросил своё тело из этой неглубокой канавки.
Лучше бы я этого не делал. Наверху, чуть согнувшись, стоял немец, дуло его автомата смотрело точно на меня, а палец уже лежал на спусковом крючке. В отчаянье я крикнул первое, что пришло мне в голову:
— Нихт шиссен!
Это ли остановило собирающегося нажать на курок немца, а может быть то, что я, расставив руки, выронил свой ТТ на землю, не знаю.
Только немец, не отворачивая автомата, направленного на меня, отнял от него левую руку, и пальцем поманил к себе. При этом он скомандовал:
— Ком цу мир!
Это мне и было нужно. Ещё когда я отпускал свой пистолет, уже коварно задумал приблизиться к нему поближе и финкой, спрятанной у меня за голенищем или одним из приёмов У-ШУ, которыми нас обучали в Эскадроне, разобраться с этим немцем. Но он позволил приблизиться к себе, максимум, метров на десять. В такой ситуации любой мой прыжок был заранее обречён на неудачу. Когда я подошёл поближе, он с любопытством начал меня оглядывать. Но в этом ему помешал резкий выкрик из находящихся невдалеке кустов:
— Ганс, что ты копаешься с этим русским! Кончай его, нужно помочь остальным добить "иванов".
Немец, чуть скосив глаза в сторону выкрика, ответил:
— Господин обер-лейтенант, да тут попался вроде ценный экземпляр. Геометрия в петлицах впечатляет, пожалуй, это полковник. Наверное, командир той части, на которую нас по случайности выбросили.
— Случаем, не из их службы безопасности?
— Да нет, судя по петлицам, артиллерист.
— Ладно, сейчас я подойду с Конрадом и Фрицем, попробуем допросить этого "ивана". Но потом, всё равно кончай его. Судя по всему, потери у нас большие и отвлекать на его охрану я никого не буду.
Минуты через три кусты раздвинулись, и к нам вышли трое десантников. Все они были с автоматами, а у одного за плечами висела рация. Подойдя к пленителю "ивана", они начали что-то говорить. Я уже не пытался понять их речь. Стоял в диком напряжении, буквально впившись глазами в моего охранника. Я ждал, когда же его внимание отвлечется от моей персоны, всё-таки подошёл его командир, и должен же он хоть на секунду отвести от меня свой взгляд. Это был мой единственный шанс, чтобы прыгнуть в сторону, скатится в ложбину и по ней уже попытаться скрыться.
Неожиданно, совсем недалеко раздались выстрелы. Судя по звуку, стрелял немецкий пулемёт МГ. Я зажмурился, умирать было легче с закрытыми глазами. Но со мной ничего не произошло, а пулемётная очередь не стихла. Открыл я глаза, когда стрельба уже прекратилась. Передо мной, в неестественных позах лежали четыре трупа гитлеровцев. Тела их были буквально растерзаны близкими пулемётными выстрелами.
Я в три прыжка достиг убитых, сорвал автомат с ближайшего и только после этого начал в недоумении осматриваться. Помочь мне было некому. Из нашего оружия слышны были только редкие винтовочные выстрелы. ППШ Шерхана молчал. Но доносившаяся не очень далеко перестрелка из немецких автоматов, внушала мне некоторую надежду. Наиль вполне мог захватить трофейный автомат и сейчас с его помощью перестреливался с немцами.
