Поль попробовал... Угрюмая толпа. Мертвая девочка, ничком лежащая перед полицейским.
- Представляешь? - переспросил Федор.
- Да-да, - поспешил ответить Поль, потому что изнутри опять поднялась волна рвоты.
- Послушай, Поль, - каким-то металлическим голосом сказал Федор. - Мы знакомы с тобой тысячу лет. Между нами не должно быть ничего недоговоренного. Мы друзья, проверенные, прошедшие испытание временем. Это как последний патрон, как спасательный круг. И в том, что наша дружба выдержала самые жестокие испытания, залог нашей верности во веки веков. Неужели она даст трещину из-за ерунды, из-за двух-трех неудачных пьяных фраз.
- Да ладно тебе, - Поль терпеть не мог ссориться, но еще больше ненавидел примирения. И то, и другое казались ему чересчур нелогичными поступками и отдавали фальшью.
- Если я что-то не так сказал или не то сделал, прости меня, канючил между тем Федор.
- Как я могу тебя простить, если ты ни в чем не виноват? Виноват я, и это я должен просить у тебя прощения.
- И ты на меня не сердишься?
- Нет.
- Правда?
- Правда.
- Вот здорово! Ой, как хорошо! И мы пойдем в кабак?
- Можно и в кабак.
- И поговорим о твоем новом романе?
- Да, - с большой неохотой согласился Поль. И это тоже он не любил, но не отказываться же, раз свершилось такое грандиозное примирение. Любой отказ прозвучал бы диссонансом, еще одна до боли в висках неприятная вещь из-за профессиональной любви к формальной логике и правильно построенным диалогам. Четыре повода для расстройства одновременно, это чересчур. Приходилось выбирать. И нелюбовь к примирениям стала побеждать.
- Ты прости, Федор, - сказал он. - У меня здесь гости, потом поговорим.
- Кто? Кто там у тебя? - неожиданно изменившимся голосом спросил Федор.
- Представляешь, вчерашний Володя пришел!
- Представляю, чего здесь не представлять.
- Позвони мне попозже. Хорошо?
- Хорошо.
- До свиданья, - сказал Поль и с облегчением повесил трубку.
Он вернулся к Володе и увидел, что тот дочитывает очередной рассказ из цикла "Голая любовь".
Темно. Зажигается ночник. Обнаженная женщина выскальзывает из постели и, не торопясь, начинает одеваться.
- Ты что это? - спрашивает мужчина сонным голосом.
- Ухожу.
- Куда это?
- Совсем.
Мужчина приподнимается на локте, еще не все понимая спросонья.
- Оставайся.
- Я ухожу навсегда.
Происходящее начинает доходить до сознания мужчины.
- Но почему? Разве я не исполняю все твои желания, разве тебе мало ожерелья, машины, виллы?
- Можешь забрать их, они мне больше не нужны.
- Разве тебе было плохо со мной?
Женщина неразборчиво хмыкает, но продолжает одеваться.
- Послушай, но ты мне нужна!
Она не отвечает.
- Я люблю тебя, - говорит мужчина, и мы видим, что он очень серьезно относится к своим словам.
- Расскажи это деревенским дурочкам!
- Подожди, я серьезно, выходи за меня замуж!
- Не на ту напал!
- Ладно, - кричит вдруг мужчина и бежит к шкафу. - Приберегал ко дню рождения, но раз такое дело...
Он достает сверток и передает его женщине.
- Вот.
- Что это?
- Маникюрный набор фирмы "Грезы настоящей женщины"!
- Не может быть, - женщина разворачивает сверток и вскрикивает.
- Дорогой мой, только настоящие мужчины исполняют грезы настоящих женщин! Я согласна на все сразу!
- Что это? - чуть ли не с ужасом спросил Володя. - Реклама?
- Почему реклама? Я называю это обозрением нравов.
- Нет. Это телевизионная реклама, я знаю.
- А что, хорошая идея. На экране это, действительно, будет смотреться.
- Не понимаю... Как же так... Так нельзя. Вы ослеплены, Кольцов, вы не отдаете отчета в своих поступках. Это же безумие! Почему вы считаете, что имеете право писать все, что вам в голову придет? Неужели вы никогда не задумывались о своих обязанностях? Вы модный писатель и должны...
- Знаю, - перебил его Поль. - Все знаю, что я должен.
Писатель на посту
Стоит, не унывает.
Видит за версту
И мысли выражает...
Чего ему от меня надо? - думал Поль, демонстративно запивая из горлышка чайника таблетку анальгина.
- Если бы вы знали, как нам нужна ваша секта! Нам просто необходима вера, все равно во что, хоть что-нибудь святое... Не в науку же верить. Мы должны преодолеть апатию и растерянность, поработившие нас, найти цель и добиваться ее, сметая все на своем пути. Религия? Пусть. Если она станет тем стержнем...
