Однако не только силой слова Будда набирал своих приверженцев. Сила личности этого человека была такова, что люди на расстоянии чувствовали его влияние, и часто Шакьямуни не требовалось даже говорить, чтобы дать человеку почувствовать свою особенность. Так, предания донесли до нас рассказ о встрече Будды с учениками Нягронты, которые, как и многие другие труженики, сомневались в учении Благословенного. Встреча состоялась в саду одной знатной дамы, которая давала приют различным отшельникам. Громко рассуждая о недостатках буддийского учений и подвергая сомнению качества самого Шакьямуни, ученики Нягронты довольно весело проводили время. Сделавший им замечание ученик Будды был ими осмеян. В то время сам Шакьямуни появился на дорожке, ведущей к ним. Труженики быстро сговорились о том, что проигнорируют его и не дадут ему место, даже если Будда сам попросит сесть. Однако по мере приближения к ним их решение стало таять, как дым, а когда Достигший подошёл вплотную, все присутствующие, как по команде, поднялись со своих мест и стали дружно приветствовать его, наперебой предлагая место… А ведь это были люди, закалённые в психологических практиках, привыкшие подчинять себе все свои побуждения и эмоции.
Если учесть то, что, согласно буддийским преданиям, Будда не скупился на демонстрацию разнообразных чудес, то становится понятным, почему число сторонников Будды возрастало с каждым днём.
Будда основал общину, называемую общиной странников, или паривраджика. Община не была постоянным образованием: в основном её члены свободно передвигались по княжествам Индии, проповедуя учение и добывая себе пропитание. И лишь с наступлением сезона дождей собирались вместе. Как раз в это время Будда и использовал для проповедей и наставлений. Как правило, существовали определённые постоянные места сборов, как, например, подаренные общине рощи Джетавана и Велувана. Сам Будда не отличался страстью к путешествием и проповедовал в основном на небольшой территории в окрестностях городов Раджагрихи, Паталипутры и Капилавасту.
Благодаря достаточно мягким условиям и доктрине «срединного пути», который отвергал крайности и чрезмерный аскетизм, а также известной демократичности буддизма, не признающего решающего значения каст, именно буддийское учение стало одним из самых многочисленных религиозных движений в Индии ещё при жизни Будды. Положение о том, что просветления может достичь любой человек, независимо от его касты, семейного положения или вероисповедания, существенно расширяло социальную базу буддизма. Представители низших каст с восторгом восприняли учение, уравнивающее их (по крайней мере, в духовном плане) с вышестоящими.
Одной из великих побед буддизма являлось также духовное раскрепощение женщины. По преданию, решение допустить женщин в общину далось самому Будде очень нелегко. В сокрушении он даже сообщил своим ученикам, что теперь, когда женщина (а этой женщиной, по преданию, была приемная мать Будды) допущена в общину, буддийское учение в своей чистоте будет существовать только пятьсот лет, в противном же случае оно просуществовало бы тысячу. Однако, несмотря на то, что на женщин – монашек в общине распространялись дополнительные ограничения, это был великий шаг вперёд: женщины признавались равными мужчинам в самом важном, что имело значение для духовной жизни человека. За ними признавалось право (и возможность) достичь духовного освобождения. До Будды никто не осмеливался выдвинуть такие положения.
Будда никогда в открытую не выступал против кастовой системы. Да и можно ли было возражать против каст, когда и в современной Индии отголоски этого деления людей по признаку рождения существуют и по сей день. Но всё учение Будды как бы игнорировало касты, обходило этот вопрос, и у адепта никогда не спрашивали, в какой касте он родился. Для буддиста это просто не имело значения.
Кроме того, Будда всегда очень гибко использовал местные традиции и верования. Он не отрицал значение ритуалов и обычаев, но лишь объяснял их, придавал им более осмысленный вид. Естественно, в свете своего учения. Наглядным примером может служить его «Наставления Сигале». Суть данной сутры, которая адресовалась мирянам, сводилась к встрече Будды и Сигалаки, «сына домохозяина». Сигалака совершал свой обряд, завещанный ему отцом. С мокрой головой и в мокром платье он кланялся во все стороны света. Гаутама (ещё одно из имён Будды. Означало «потомок Готамы», великого мудреца из рода Шакья, подражать которому стремился молодой царевич), который в это время собирал подаяние, увидел Сигалаку и его действия и обратился к нему, спрашивая, зачем он так делает. Однако, услышав ответ Сигалаки, что так завещал ему отец, он не стал, подобно другим философам, насмехаться над ним или убеждать его бросить это дело. Будда лишь указал, что совершать обряд нужно с полным пониманием своих действий, и пояснил, что древние арии понимали под шестью сторонами света. Поклоняясь южной стороне, поклоняемся учителю; восточной – родителям; западной – жене и детям; северной – друзьям и товарищам; нижней – рабам и слугам; верхней – богам и брахманам. Сигалака был чрезвычайно благодарен Учителю за его объяснения, а сам Будда, естественно, был удовлетворён тем, что его учение в такой ненавязчивой форме принял ещё один последователь. Буддизм никогда в открытую не отрицал местных культов, в большинстве случаев обогащая их своими положениями и тесно с ними сплетаясь. Именно этим объясняется его быстрая экспансия в другие страны Юго-Восточной Азии, страны, имеющие свои древние религиозные и философские традиции. Так, например, в Китае буддийское учение вступило в симбиоз с учениями даосов, а позже – с конфуцианством. Причём этот чудесный гибрид оказался чрезвычайно жизнеспособным: он на тысячелетие пережил буддизм индийский.
